Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови
Шрифт:
Поэтому я и не хотела знакомиться с любимой актрисой. И не зря.
Я ей не понравилась. Это было видно невооруженным глазом. Хотя я себя утешила, что ей не понравилась бы любая девушка, оказавшаяся рядом с ее давним партнером Сергеем Шатуровым. Эта своеобразная ревность по отношению к человеку, с которым тебя связывают сугубо дружеские отношения, присутствует и во мне.
Много лет мы дружим с Константином Боровым. И что бы ни сочиняли журналисты – романа у нас никогда не было.
Тем не менее каждый раз, когда я вижу Константина Натановича с очередной красоткой, мое сердце захлестывает волна жгучей ревности. Объяснить
Костя смеется надо мной, видя такую неадекватную реакцию. Ведь я разговариваю и смотрю только на него, игнорируя спутницу. Девушка испытывает неловкость, Константин хохочет и восхищенно шепчет мне на ухо: «Стерва!» На прощание мы целуемся и, довольные, расходимся каждый со своей парой.
Приблизительно таким же бумерангом мне вернулось знакомство с Натальей Георгиевной.
Когда мы вошли в палату, Актриса лишь мельком взглянула на меня, любезно поздоровалась и… дальше она обращалась и разговаривала только с Сергеем. Причем каждой фразой подчеркивалась высочайшая степень духовной близости, которая существует между ними. И никакие «случайные» женщины не могут посягнуть на эту дружбу!
Мне казалось, что передо мной разыгрывается сцена из романа Шодерло де Лакло «Опасные связи». Она – маркиза де Мертей, он – сердцеед Вальмон. И мне отведена самая тщедушная роль.
Конечно, я чувствовала себя неловко. Мне хотелось скорее покинуть палату. Я очень расстроилась.
Уже на улице Сергей улыбнулся своей фирменной улыбкой и с удовольствием констатировал: «Ревнует». Ему, как и Константину Натановичу, тоже было приятно потешить свое самолюбие.
На другой день я накупила разных угощений, взяла цветы и отправилась в палату к Наталье Георгиевне уже одна. Сергея я категорически попросила не заходить.
Это была совершенно другая встреча. Мы пили чай, разговаривали на разные жизненные темы, как обычные женщины.
Больше мы никогда не встречались. Да и нужно ли было? Ведь в памяти все равно осталось самое главное – ее роли и образ прекрасной русской женщины, доброй, открытой и светлой.
Как-то раз Сергей пригласил меня перекусить в бистро и туда же подъехал мой директор. Вячеслав должен был передать мне предоплату за предстоящие гастроли во Владивостоке. Сумма была немаленькая, и директор долго раскладывал кучки по тыще, пока таких кучек не набралось ровно пятнадцать. Расчет происходил на заднем сиденье машины Сергея, и завораживающий ровный ковер из стодолларовых купюр произвел на него неожиданно негативное впечатление. Когда Слава уехал и мы переместились в бистро, Сергей вдруг резко и жестко сказал:
– Ничего себе вы зарабатываете… Тут мучаешься, тексты учишь месяцами, здоровье убиваешь. А вы вышли на сцену, спели парочку песен под фонограмму и такие деньги получили.
Сначала я от возмущения дар речи потеряла.
Потом с сожалением поняла, что между нами образовалась пропасть. И скоро конец истории.
И все же я решила восстановить справедливость.
– Этот гонорар – всего лишь небольшая отдача колоссальных вложений. Один лишь средний клип стоит тридцать тысяч «зеленых». Но он бесполезен без эфиров. Приплюсуй сюда минимально тысяч пятьдесят на эфиры. Концертные костюмы для себя и балета плюс аренда репетиционного зала или офиса. Затраты на салоны красоты и на постоянного гримера. Содержание коллектива и администрации, чтобы не разбежались. Записи новых
Сергей молча слушал.
– Вот скажи – ты сам себе покупаешь костюмы, в которых играешь?
– Нет, конечно! – с готовностью ответил Сергей.
– А ты платишь автору пьесы или режиссеру, который с тобой репетирует. Нет? Может, декоратору, который оформляет спектакль? Или телевидению, чтобы показали фильм, в котором ты снялся? Тоже нет?
– Актеры очень мало получают, – с горечью сказал актер.
– Согласна. Это очень обидно! Но в этом не виновата ни я, ни, предположим, Филипп Киркоров. Между прочим, в продюсерских проектах девочки и мальчики из популярных групп тоже получают мало. Хотя коллектив стоит достаточно дорого. И, на мой взгляд, это справедливо – ведь у них ноль затрат. Всем занимается продюсер. Но за счет количества концертов (если продюсер хороший) и эти ребята могут заработать неплохо.
– Ладно, давай сменим тему. У тебя какие планы на вечер? – миролюбивым голосом спросил Сергей.
– Никаких… То есть я должна быть дома, – соврала я.
Сергей привез меня к дому возле метро «Динамо».
– Ладно, не обижайся! Я тебе перед сном позвоню, – и он чмокнул меня в щечку.
– Кстати. Я не пою под фонограмму – не люблю лишать себя удовольствия продемонстрировать публике свой хороший голос.
Сергей притворно удивился:
– Ну что ты, я же не тебя имел в виду.
Тема была закрыта, но осадок остался.
Через несколько дней Сергей оповестил меня, что вечером мы идем в ресторан вместе с…
Наконец-то я дождалась! Даже не верилось, что я скоро буду сидеть рядом с мужчиной моей мечты.
От волнения я сбегала в магазин и купила туфли на низких каблуках. Весь день я мысленно подбирала наиболее подходящие для первой встречи слова и предложения. Прошерстила весь Интернет в поисках информации о нем, чтобы быть «в теме».
И вот наступил вечер.
Мы с Сергеем приехали в ресторан «Дядя Ваня» первыми. За столом уже сидели неизвестные мне гости. Все ждали Главных действующих лиц.
Наконец, возле дверей послышался ажиотажный шум, все оживилось, и в сопровождении друзей в зал вошли… Никита Михалков и Юрий Башмет.
Это было Событие в моей жизни. Я впервые видела Его так близко. Он сел рядом со мной.
Победоносный Никита Михалков сразу приковал к себе всеобщее внимание. Он рассказывал анекдоты, искрометно шутил, и все присутствующие женщины моментально оказались околдованы его чарами.
Я впилась глазами в знаменитого режиссера, боясь повернуть голову налево. Никита Сергеевич заметил мой взгляд, и его глаза стали еще более томными. Он привык нравиться. Он всегда в центре внимания. Он – вне конкуренции. Как правило…
Зазвучала медленная музыка.
«Я прошу, Хоть ненадолго, Грусть моя, ты покинь меня…» – песня из фильма «Семнадцать мгновений весны» в исполнении почему-то Агутина, а не Иосифа Кобзона пробудила во мне отчаянное желание пригласить на танец Его.
Сергей понял мои намерения, наклонился к моему правому уху и категорично произнес: «Он не танцует».