Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови
Шрифт:
– С этой минуты можешь больше не терзать себя. Иди домой, займись дочкой, я думаю, все будет хорошо.
– А если не будет – что делать? – осмелела я.
Он повысил на полтона голос и сказал:
– Ну, ты себя, умную, будешь слушать или меня?
Я молча закивала головой и встала прощаться.
Мы подошли к двери, Он взялся за ручку… потом неожиданно повернулся ко мне и тихо сказал:
– У меня у самого внуки. Я понимаю, как тебе должно быть больно.
Всю чужую боль Он пропускал через
Когда через три месяца я снова пришла в офис, он выглядел великолепно. И я поняла почему.
Он знает, что в нем нуждаются. Он делает добро, и оно к нему возвращается.
Глава IX
После той памятной встречи началось возрождение.
Утро начиналось уже не с сигарет, а с молитвы.
Коврик на пол перед иконой и минут пятнадцать на коленях вместо зарядки акафист «Нечаянная радость» и молитва Пресвятой Богородице.
Лялька поначалу крутила пальцем у виска, но потом привыкла и даже соблюдала тишину во время священнодействия.
Потом я ехала на Таганку, в монастырь св. Матроны Блаженной. Святая Матронушка, как ее называют паломники, покровительствует женщинам и семье. Верующие и обделенные идут сюда прикоснуться к мощам и поставить свечки.
– И ему поставь, деточка. Поставь, поставь! – посоветовала пожилая женщина, с которой я разоткровенничалась в ожидании своей очереди.
– Как можно! – удивилась я. – Ведь ставятся свечи за здоровье дорогих тебе людей. А он – враг.
– Не молись о его смерти – молись, чтобы он не ушел от всех земных зол. Поставь свечку врагу своему – только делать это нужно, искренне желая ему здоровья, а не с мыслью «ставлю врагу своему свечку за здравие, чтоб он от этого сдох поскорее».
– И что будет? – заинтересовалась я.
– Либо он станет твоим другом, либо Бог его накажет. Проверяла на себе! – убежденно ответила женщина.
За окном снова был май, и все было точно так же, как в тот майский день, когда мы познакомились…
Мы прошли все сезоны любви: и весеннее цветение, и страстное лето, и спокойную степенную осень, но остались именно в холодной, злой и бесплодной зиме.
Мы пропитали себя враждой и жаждой мести.
Бег по замкнутому кругу… Куда дальше?
– Прости его, – сказала мне известная певица перед концертом.
– Ни за что! – ответила я.
– Прости. Тебе самой станет легче. Тебя съедает ненависть к нему. Только прости в душе – не на словах. Честно. Ты увидишь, что тебе легче станет дышать.
– Это сейчас-то, когда близка моя победа? Зачем?..
– Только сильные умеют прощать. Это не я сказала… – улыбнулась она и продолжила гримироваться.
Машину
Оставила лишь себе на память бумажку, которую Роберт прилепил на лобовое стекло в день вручения подарка.
«Малышу за малыша».
Выбросить ее я не смогла… Ведь она была написана рукой мужчины, которого я когда-то так любила…
Концерты постепенно восстановились, но средств для покупки новой машины все равно не хватало.
Шофер Блекина возил меня с утра до вечера безотказно.
Продолжать пользоваться добротой человека, которого ты даже никогда не видела, было уже наглостью.
Я вытащила заветную коробочку с желтым бриллиантом. Покрытый множеством граней, при свете галогеновых ламп зажегся, вспыхнул разноцветными огоньками и игривыми искрами благородный камень!
Он сиял всеми цветами радуги и радовал непревзойденной красотой.
Жаль расставаться с ним, но по-другому мне не решить своих проблем.
Я еще долго сидела и разговаривала с бриллиантом.
Прощай, Степан Палыч! Вам – заниматься политикой, а мне – забыть о вас, как о прекрасном сне… А может, это и был сон?
Только колечко реально.
И продать его оказалось непросто: украшения – сомнительное капиталовложение. Покупаешь дорого – продаешь уже за полцены.
Как бы там ни было, за эти самые полцены я все-таки упросила купить кольцо хозяйку одной картинной галереи. Она позвонила мужу и назвала цену вдвое больше, он безропотно согласился.
Интересно, он ее бьет? А если бьет – она его прощает?
В любом случае без денег она точно не останется. Молодец!
В тот же день я вернула Блекину долг. И обрадовалась больше него. Для него это лишь деньги, а для меня – самоуважение.
Блекин оказался психически нормальным мужчиной лет сорока пяти, с внешностью сумасшедше-обаятельного Бармалея.
Мы встретились в Петровском парке. В первомайские праздники там всегда бывает много народу с детьми. Я «натаскивала» себя на адекватность мировосприятия. Ну и что? Скоро и я так же буду гулять со своим сыном. И незачем больше отводить глаза от колясок и счастливых мамаш.
Блекин шел рядом и монологом исповедовался.
– Зачем ты подругу мою напугал? – поинтересовалась я. – Она решила, что у тебя паранойя.
– А это я так женщин проверяю. Несу им всякий бред. Если испугалась – значит, можно продолжать знакомство. А если на все согласная (шизик и алкаш – ничего себе!), значит, хитрая. А хитрых я не люблю.
– А мне почему помог?
– А ты сразу напрямик ломанулась. Мне понравилось…
– Послезавтра суд по гражданскому… Думаю, все будет хорошо. Приглашаю тебя в ресторан. Ты хоть выпиваешь или это тоже фантазии?