Уж замуж… Так и быть!
Шрифт:
– Тогда я совсем не понимаю! – Я обескураженно всплеснула руками. – Если соперник устранился – то что тебе мешало построить семейное счастье?
– Что мешало? – Джестер печально усмехнулся. – Наверное, уязвленные самолюбие и гордость. Я заставил себя разлюбить Летисию. Да, это было тяжело и болезненно. Но, поверь, даже останься мы последними людьми на этом свете – и то я бы держался от нее как можно дальше. – Кашлянул и добавил после короткой паузы: – Я не верю предателям, Лариса. Предавший раз – предаст и дважды. Вопрос только во времени. Жить, как на бочке с драконьем пламенем, – не для меня. Эдак с ума сойдешь от постоянных
Я поморщилась от бескомпромиссного тона Джестера.
Хоть убей, я не считала неведомую мне Летисию предательницей. Бедная девочка! Каково это – с самого раннего детства знать, что твоя судьба предопределена заранее. Может быть, ей Джестер вообще не нравился. Почему-то я сомневаюсь, что они часто виделись до самой свадьбы. Даже мне, тридцатилетней женщине, уже испытавшей на себе все тяготы неудачного брака, пусть и заключенного по любви, было не очень приятно оказаться вдруг во втором браке. А ведь Петер и красив, и состоятелен, пусть и не очень напорист и решителен. Словом – одни плюсы, особенно на фоне Вадима. И то я думала, как бы побыстрее смотаться от такого навязанного счастья. В юности же кровь кипит от гормонов. Неудивительно, что Летисия взбрыкнула. Назло всему свету влюбилась в совершенно не подходящего для нее парня. И еще имела отвагу признаться во всем мужу в первую брачную ночь. Она ведь отлично осознавала, какие проблемы ей это может принести. Так и хочется воскликнуть в полный голос: «Долой угнетение женщин!»
«Спокойнее, Лариса, – буркнул внутренний голос. – Или революцию вздумала устроить? Не забывай, что сила женщины – не в лозунгах и протестах. Сила женщины – в умении оборачивать любую ситуацию в свою пользу».
– Но при этом Летисия осталась у тебя на содержании, – скептически напомнила я, решив попридержать эмоции при себе.
– Я бы не сказал, что это было обременительно для меня. – Джестер пожал плечами. – Наш род всегда считался одним из богатейших в Орленде. Азартными играми я не увлекаюсь, выпивка и драгоценности тоже не трогают мое сердце. По сути, все эти деньги лежат мертвым грузом в королевском банке. Процентов вполне хватает на безбедное существование. Как мое, так и Летисии.
– Ну хорошо, а как к подобному положению дел отнеслись твои и ее родители? – продолжила я недоумевать. – Обычно в ближайшей перспективе любого брака стоит желание продолжить род. А ты, по сути, отказался от этого, а заодно перечеркнул мечты Летисии стать матерью.
– А что, я должен был благословить ее на рождение детей, которые стали бы моими наследниками? – огрызнулся Джестер. – Лариса, я понимаю, что в твоем мире другие правила. Но живу-то я в своем! И воспитан по нормам своего! Так вот, я считал, считаю и буду считать, что мой поступок был не просто справедливым, но благородным. Любой другой мужчина на моем месте немедленно расторгнул бы брак, во всеуслышание объявив о причинах данного поступка. И даже доказывать внебрачную связь не пришлось бы. Летисия не была невинной на момент первой брачной ночи.
– А простынь со следами крови у вас не принято показывать на следующее утро всем гостям? – невинно полюбопытствовала я.
– Представь себе – принято, – раздраженно фыркнул Джестер. – Мне пришлось порезать себе руку, чтобы эта традиция была соблюдена.
Я открыла было рот, желая как-нибудь съязвить по этому поводу. И тут же закрыла его обратно, так и не в силах облечь в слова свое мнение. Все-таки, на мой взгляд, поступок
Ну нет, не неправильным, конечно. Даже в нашем мире мало какой мужчина пошел бы на такой шаг.
Хотя не думаю, что Джестер так уж страдал во всей истории. Желание родителей он уважил, женой обзавелся. Она жила тихо-мирно отдельно от него. Чует моя селезенка, Джестер вряд ли утруждал себя соблюдением супружеской верности. На девственника он никак не тянет. Просто умело скрывал свои похождения, чтобы со стороны общества к нему не было никаких претензий.
А впрочем, мне уже было сообщено, что к мужским изменам в этом мире относятся гораздо лояльнее, чем к женским. И сообщил об этом, между прочим, как раз Джестер.
Однако мне почему-то было жаль Летисию. Тяжело, наверное, осознавать, что твой муж презирает тебя. Более того, и материнское счастье тебе не светит, потому что в противном случае весь твой род будет опозорен. Она всего на пару лет старше меня. Нет, чтобы начать жизнь с нового листа, разорвать отношения с нелюбящим тебя супругом и постараться найти другого достойного мужчину. Но вместо этого вынуждена расплачиваться за ошибку юности.
– Так что с мнением ваших родителей? – вернулась я к тому вопросу, который Джестер предпочел проигнорировать. – Как они отнеслись к тому, что новобрачные сразу после свадьбы разъехались по разным домам и больше не встречались?
– Ну а как ты думаешь? – невежливо вопросом на вопрос ответил Джестер. – Родители Летисии, как ни странно, восприняли наш разъезд по разным домам спокойно. Полагаю, они знали о романе их милой дочке, но надеялись, что я на правах мужа вправлю ей мозги. Главное, что я не стал поднимать скандала. Правда, когда я отказал Летисии во внезапно появившемся желании стать примерной матерью семейства, то имел непростой разговор с ее отцом. Этан Гург – хитрый старый проныра. Он долго ходил вокруг да около. Сыпал разными метафорами и иносказаниями. Когда мне надоело выслушивать очередную байку про всепрощение – то я четко сказал, что будет так, как было. Летисия никогда не войдет на правах полноправной хозяйки в мой дом.
Такая сталь прозвучала в последней фразе Джестера, что я поежилась. Ого! А его и впрямь сильно задела та старая история, пусть и прошло уже пятнадцать лет. До сих пор обида на неверную невесту не улеглась.
– Мои родители… – Джестер запнулся и отошел к столику с напитками. Поставил на него опустевший бокал, затем потянулся было к бутылке, но в последний момент передумал. Несколько раз сжал и разжал кулак, после чего сдавленно проговорил: – Увы, почти сразу после моей свадьбы отец погиб при невыясненных обстоятельствах. Мать очень болезненно перенесла эту трагедию. Сразу после этого она предпочла удалиться от мирской суеты в один удаленный горный монастырь, где тихо и мирно скончалась на годовщину смерти моего отца.
– О, мне очень жаль, – протянула я.
– Да, мне тоже. – Джестер уставился отстраненным взглядом над моей головой. Пару минут молчал, как будто раздумывал о чем-то.
Я не торопилась прервать паузу. Надо было обдумать услышанное.
Н-да, попала я так попала. От мужа-алкоголика в своем мире с трудом избавилась, добившись развода. От красавчика-мужа в этом мире меня выкрал Джестер, умело разыграв мою гибель. Но вот только зачем ему это понадобилось? Как выясняется, он не свободен. И об расторжении брака в этом случае речь не идет, насколько я понимаю.