Ужас глубин
Шрифт:
— Слышите?
Бай слышал — шуршание гравия, как будто во тьме кто-то полз. Инстинкт приказал ему схватиться за мачете. Шестеро песангов устроились среди камней в ожидании неизвестного, но Бай не был уверен в том, что к ним приближается враг. Однако он приготовился взмахнуть клинком.
«Ботинки». Эти идиотские, шумные, неуклюжие солдатские ботинки. Он слышал, как скрипят кожаные ремешки и шуршит о камень металл.
«Это солдат, такой же как я».
Затем сильная вспышка на миг осветила небо. Прямо над Баем застыл человек в полном солдатском снаряжении,
— Чтоб тебя! — произнес человек. — Я едва в штаны не наложил из-за вас. Вы, маленькие засранцы, совершенно бесшумно двигаетесь.
Баю не хватало познаний в чужом языке, для того чтобы сообщить рыжеволосому гиганту с татуировками, что он сам едва не обгадился от страха. Он отдал честь, потому что не знал, что еще делать.
— Рядовой Бай Так, сэр, — сказал он. — Мы песанги. Шесть песанги. Вы хотите помощь?
— Хотим, черт побери, да еще как, сынок. Пошли. Пошли, познакомитесь с командиром. Кстати, я Пад. То есть рядовой Салтон. — Он развернулся, повел их вниз по склону и ухмыльнулся, взглянув на мачете Бая. — А это правда, что, после того как вы вытащите нож из ножен, вам запрещается прятать его, пока вы не снесете кому-нибудь голову?
Бай понимал б о льшую часть из того, что говорил Пад, но составить вразумительный ответ было гораздо сложнее. Он просто сделал то, что все делали при встрече с дружественным иностранцем. Он ухмыльнулся ему в ответ.
— Черт, вижу, вы любите свое дело, — произнес Пад. — Значит, мы с вами поладим.
ГЛАВА 14
Я могу иметь дело с Хоффманом. Он не будет мне лгать — просто не умеет. Он слишком большой фанатик правды. Думаю, ему нравится, что правда шокирует людей. И он знает, что, пока он является открытым поборником правды, никто не станет обременять его опасными секретами.
«КВ-80», следующий за флотом бродяг, к западу от Вектеса, наши дни, через пятнадцать лет после Прорыва
— Ну что, если никто из вас не желает ему отвечать, я сама с ним поговорю, — предложила Геттнер. — Однако они уже поняли, что мы не спасательный вертолет.
Дом прислушался. Голос, звучавший в его наушнике, показался ему знакомым, и взгляд Маркуса подтвердил его догадку. Это был человек, с которым они разговаривали из рубки «Верного Эдди».
— Я с ним побеседую, — произнес Маркус. Он сделал вдох и нажал на кнопку. — Это сержант Феникс. Помнишь меня?
— Здор о во, солдат. Заглянули нас обстрелять? Или на этот раз нам остерегаться подлодок? У вас столько возможностей!
— Вам нужно остерегаться
— Меня зовут Лайл Олливар. Помнишь того парня, которого вы отправили на дно после того, как заключили с ним сделку? Я его преемник. Люди захотели, чтобы ими командовал кто-то менее доверчивый.
— Ладно, хватит мериться, у кого длиннее. Вы знаете, что такое Светящиеся?
— Мы слышали это слово.
— Они потопили у нас несколько судов. И у вас тоже. При виде этих тварей Саранча бежала, наложив в штаны. Вы знаете, насколько все серьезно?
— Прекрасно знаем.
Дом взглянул на Бэрда. Неужели они уже слышали о катастрофе на буровой? И если да, понимают ли они, что там произошло на самом деле? Из намеков и отрывочных сведений, полученных от островных бродяг, они мало что могли узнать, а взломать шифр рации КОГ им не под силу. Бэрд только пожал плечами.
— Нам надо поговорить, — сказал Маркус. Он махнул Дому и одними губами произнес: «Свяжись с Хоффманом»! — Только серьезно. Я могу спуститься к вам.
Олливар помолчал несколько мгновений.
— Без оружия.
— Если вертолет с пулеметами у вас не считается, то да, без оружия.
Дом связался с Центром и яростно затряс головой, глядя на Маркуса: «Ты сошел с ума! Не делай этого». Затем отошел в дальнюю часть отсека, чтобы бродяги не слышали его:
— Центр, это Сантьяго. Мне нужно поговорить с Хоффманом.
Маркус продолжал переговоры. Дом решил, что это напрасная трата времени, но Маркус всегда делал все по правилам — по крайней мере, сначала. Он обязательно давал подонкам последний шанс. Возможно, это было и правильно. На каждого ублюдка, убивавшего товарищей Дома, приходилось гораздо больше обычных жалких неудачников, или невезучих вроде Диззи, или в общем-то неплохих людей, как те, что помогали Марии долгие годы, прежде чем черви захватили ее в плен.
«Я никогда не узнаю, кто это был. Возможно, кто-то из них сейчас там, внизу, на одной из лодок. Да. Моя жена тоже была бродягой».
Дом никогда не забывал этого. Сегодня был особенно тяжелый для него день: воспоминания с новой силой одолели его — это случалось теперь реже, но по-прежнему было почти невыносимо. Приближалась очередная годовщина их первой встречи с Марией. Сейчас хороших дней у него было больше, чем плохих, но плохие дни приходили, как будто для того, чтобы отомстить, призраки прошлого хватали его за горло и шептали: «Ты потерял всех: детей, родителей, жену, брата, друзей. У тебя остался только Маркус».
Маркус еще ждал ответа от Олливара, глядя на море через открытую дверцу «Ворона». Хоффман ответил:
— Что у вас там, Дом?
— Сэр, мы обнаружили флот бродяг к западу от острова, направляется к вам. Маркус разговаривает с их командиром.
— Они намерены атаковать?
— Если да, то капитан Майклсон быстро превратит их в щепки. Скорее, они везут оружие, а может, у них какие-то другие цели.
— Вам нужна поддержка?
— Пока нет.
— Передайте Маркусу — никаких обещаний, которые мы не в состоянии выполнить.