Ужас приходит в полнолуние
Шрифт:
Ничего себе перекусить!
Я прямо поразился, как мгновенно из рюкзаков и корзинок были извлечены вареные яйца, помидоры, огурцы, ветчина, сыр и всякие импортные консервы, хлеб и зелень и еще куча всякой жратвы. Ну, побросали мы на траву пару одеял, которые они привезли, а поверх — большую полиэтиленовую скатерть, на которую и вывалили все припасы. В довершение ко всему мужики тут же бухнули на наш импровизированный стол четыре пузыря красной «Алазанской долины». Похоже, первые, но не единственные — в рюкзаках еще позвякивало стекло.
— А во сколько наша красотка
— Точно не знаю, — говорю я. — Но обещала прийти.
— Ждать никого не будем! — сказала Алена, глядя на меня и как-то странно улыбаясь. — Я немедленно хочу выпить. Наливай, Мишенька.
И протянула ему свой стакан.
— Может, все-таки подождем ее, — заколебался Мишаня.
— Наливай, наливай, Михаил, — строго приказала Мишане высокая светловолосая Аня — как я понимаю, Мишанина девушка. — Вина у нас — море. Всем хватит. И Стаське, когда придет, тоже.
Ну, тут все, конечно, оживились, загомонили, стали друг другу передавать бутерброды, хватать закуску, потом Мишаня попытался произнести какой-то жутко умный и запутанный тост, используя латинские, насколько я понял, выражения. Мужики давай его подначивать и ржать над его эрудицией. Мишаня слегка обиделся и заткнулся. И мы, чокнувшись пластиковыми стаканчиками и проорав каждый свое, дружно выпили до дна.
И я, знаете, не отстал от других.
Просто общее настроение было таким офигительным, такой был кайф, что я временно решил наплевать на режим и тоже хлопнул стакан до дна. Да и Алена, которая рядом со мной пристроилась, глаз с меня не сводила — как тут было опозориться? Я постарался не думать, что пью всего третий раз в жизни, — у нас же строгий режим, а я с четырнадцати лет в боксе. Когда, скажите, мне было пить? Все время тренировки, соревнования, сборы. Да плюс учеба. А у нас так: если выпьешь да еще, не дай бог, кто-нибудь из тренеров застукает, что от тебя спиртным пахнет, — глазом моргнуть не успеешь, как из команды — раз, пинком под жопу. На фиг мне это надо, если я столько уже в спорте пашу и бросать его не собираюсь? Да и не очень-то люблю я это дело, выпивку.
Но тут, на травке, да в веселой компании, да с Аленой я хлопнул стаканюгу залпом, до дна. Как ханыга какой-то, точно. А про то, что пью всего третий раз, — промолчал. Ни за какие коврижки я бы не сказал об этом своим новым знакомым. Засмеют. Загрызут. Знаю я эту нашу университетскую тусовку. Только повод дай. А потом, не забывайте: они все старше меня, еще посчитают несамостоятельным, малолеткой — вот я и решил от них не отставать.
Только я стакан прикончил, только услышал, как Алена мне сбоку на ухо прошептала: «Молодец!», как в башке у меня немного зашумело и я почувствовал себя необыкновенно легко. И до одури весело. То ли от вина, то ли от Алениной похвалы. Но я не раз слышал, как в универе ребята постарше и поопытней говорили: не хочешь надраться в зюзю — как следует закусывай. И лучше всего чем-нибудь жирным, чтобы алкоголь в стенки желудка помедленнее всасывался. Я решил последовать
— Андрюша, а грибы-то в вашем Лукоморье есть?
— Конечно, есть, — отвечаю с набитым ртом, стараясь при этом, чтобы куски ветчины на траву ненароком не полетели. — Полным-полно.
Это я чистую правду сказал. Грибов у нас действительно завались, а в этом году особенно: лето жаркое, теплые короткие дожди идут — самое то, чтобы гриб лез из земли как сумасшедший. Я как прикатил к старикам с летних сборов, уже не раз по грибы ходил. И всегда полную, с горкой корзину домой приволакивал. Одних белых, другие я не беру.
Тут Алена мне заявляет таким, знаете ли, слегка капризным тоном:
— Андрюша, я хочу немедленно найти гриб. Большой. Белый.
— Да ты чего, мать? Какие такие белые? Прими-ка лучше на грудь еще красненького, — говорит удивленно очкастый Слава, а сам быстренько наливает по второй.
— Одно другому не помеха, — каким-то странным голосом отвечает Алена и снова поворачивается ко мне: — А ты грибные места знаешь?
— Я все здесь знаю, — отвечаю я, и это тоже правда.
— Молодец, — почему-то очень серьезно говорит мне Алена и стукает своим стаканом о мой, который уже снова полон до краев: это Слава постарался. — В таком случае, за будущие грибы. До дна, до дна, Андрюша.
Ух ты, до дна!
Я посмотрел на свой стакан. Полнехонек. Еще этот — и уже, считай, четыреста граммов я выпил. А что же дальше будет, если Мишаня-фокусник, как кроликов из цилиндра, новые и новые бутылки из сумки тягает?..
Но колебался я, честно говоря, только секунду. Мужик я в конце концов или кто?!
И тут же залпом осушил второй стакан. Меня аж передернуло — ненавижу сухарь, да еще красный. Чувствую, в голове зашумело еще сильнее и по телу разлилось тепло. Но ощущение, признаюсь, было довольно приятным. Дотянулся я до недоеденного бутерброда и впился в него зубами. Алена же вино только пригубила. Я, конечно, настаивать не стал — она ж все-таки девушка, чего ей с нами, здоровенными мужиками, тягаться. Вдруг вижу, поставила она свой стакан в траву, легко так встала и, ни слова не говоря, не оборачиваясь, пошла в сторону леса.
Я растерянно посмотрел ей вслед, даже жевать перестал. Что случилось-то? Может, я ее чем обидел? Так я и не говорил почти ничего, в общем-то.
Я вслед Алене смотрю, а Мишаня мне и говорит — озабоченно так, серьезно:
— Старик, а ее часом медведи не сожрут? Пока она будет в лесу грибы собирать?
— Какие такие медведи? — искренне удивляюсь я. — Медведей я тут не встречал. Они здесь не водятся. Разве что подальше на северо-запад, в самой глубине охотхозяйства.