Ужасное сияние
Шрифт:
Снаружи Нейт огляделся. База рапторов немного напоминала деревню — только здания были приземистыми и плоскими, плюс был целый очищенный от ряски и песка здоровенный плац под занятия, а ещё стояли шесты с флагами полисов. Энергетический забор защищал в основном от местной живности, вроде бизонов или каких-нибудь ядовитых змей, но на людей не реагировал — у рапторов не было врагов, кроме диких обитателей Пологих Земель. И аладов, конечно. Аладов здесь чуяли слишком многие — даже если стояла отдельная защита, она не была нужна.
Вон в том ангаре —
«Они из полисов, а я нет».
«Я не просил меня спасать».
Нейт стиснул зубы до боли в челюстях, особенно справа сбоку — там давно болело, наверняка скоро зуб вывалится, — и направился к забору с северо-западной стороны, где не стоял пост, некому было его задержать.
Жаль, что так всё закончилось. Жаль даже тех штук, что так и не вернули — куклы, постукивающего кругляша и картинок с «детьми Инанны».
Зато теперь он точно не умрёт с голоду, сумеет добраться до Змейкиного Лога… если отыщет обратный путь.
Он старался не попадаться на глаза вахтенным. Дождался, пока освободится «дыра» — забор высокий, но не настолько, чтобы не перемахнуть. Вперёд Нейт кинул рюкзак, тот шлёпнулся по другую сторону с жестяным звуком. Лишь бы банки с консервами не лопнули, ну а помнутся — не беда. Нейт дотронулся до столба, подающего напряжение. Забор был невидим, только мелькал, искажая темноту и отблески фонарей. По столбу-генератору можно влезть. Нейт подтянулся, зеркально-гладкий металл скользил. Нейт плюхнулся задом в мелкий песок после первой, второй и третьей попытки, но четвёртая позволила подтянуться чуть выше. Он задел защитное поле ногой, и всё же перевалился вслед за своим рюкзаком.
Вот и всё. Очень просто.
Нейт оглянулся, подбирая сумку с «добычей», но упрямо сжал губы — теперь-то обратного пути нет. Он и не собирался оставаться. Он не раптор, что бы про него ни говорила доктор Рина Ван, и здесь ему не место.
Темнота Пологих Земель накинула плотное душновато-сырое покрывало. База как-то сразу осталась позади, а он шёл, и с каждым шагом несколько недель странной жизни, вырезанной из другого мира и наклеенной прямо поверх какого-то «нигде» Пологих Земель растворялись, словно их никогда и не было. Удобная лёгкая обувь вместо разболтанных сапог напоминала о приключении — просто было представить, будто все эти ценные штуки вывалились из телепорта.
Он шёл несколько часов. Горизонт стал тёмно-красным, ещё с полосами черноты. Нейт не очень-то понимал, куда идёт, но умел ориентироваться по воде и выростам ряски — здесь она была мельче и какой-то истоптанной. Аладовой травы было много, гораздо больше, чем рядом с деревней. Под подошвами хрустел песок. Над головой парил одинокий заяц и звенела мошкара. Нейтан садился на корточки, трогал траву — искал, где влажнее, воду надо отыскать, уже потом всё остальное, но редкая ряска здесь смотрелась побитой и жухлой. Зато пыль,
Фляга не поможет, если он не найдёт воды. В очередной раз Нейт подумал: может, не стоило уходить? Может, вообще вернуться?
Он забрал чужие вещи — консервы и нож, и флягу, и одежду. Его наверняка уже хватились, считают вором. Лучше бы найти какое-то укрытие, но как назло — ничего, даже холмы где-то на горизонте, похожие на опавшие горбы подохшего с голоду козовера.
Нейт заставлял себя ускорять шаг, а ещё не думать о запасе воды во фляге. Есть пока не хотелось. Он помнил о консервах, но мог подождать.
Пыль оседала на губах и противно скрипела, если сжать зубы. Хотелось плеваться, но во рту пересохло слишком сильно, чтобы набралось слюны.
«Я дойду». Он однажды уже почти сумел — ну и что, что наткнулся всего лишь на останки какого-то не полиса даже, а древнего города, и чуть там не умер. Он как будто почти отыскал нечто более важное, чем затерянная посреди нигде деревня Змейкин Лог, а сейчас это «важное» снова появилось, заставляло идти, и на самом деле из-за этого «важного» Нейт и бросил рапторов. Он погрузился в странное оцепенение между сном и явью, ноги сгибались сами по себе, дыхание выровнялось, а пыль и сухость досаждали меньше. Однообразный пейзаж позволял вовсе на него не смотреть. Просто иди и иди.
Когда на горизонте словно кто-то выбил искру из старой газовой зажигалки, Нейт просто остановился. Зелёный сполох бежал по траве, как зарождающийся пожар, аладова трава не гнулась под «лапками» существа, в честь которого её назвали. Оно приблизилось, но не к нему, «искра» мелькнула на расстоянии вытянутой руки и как будто замерла, переминаясь на длинных «ножках».
Нейту приходилось видеть аладов, но ни разу — так близко. Тварь его не чуяла, зато начинала раздуваться, отчего засияла вдвое ярче, перекрыв горячее утреннее солнце и скучную белизну пыли.
Алады совсем не страшные, подумалось Нейту. Кузнечик, точно. Настоящий кузнечик, как есть, только стрекотать не умеет. У них нет ни плоти, ни крови, только сияние. «Ужасное сияние», — называют авгуры, да и не только они.
Нейт подошёл ближе, понимая, насколько тупо себя ведёт. Он «особенный», ну, или раптор по-городскому; тварь не кинется, если убраться подобру-поздорову, зато вот сейчас уже выедает пыль и землю, траву, воздух. Всё сразу. Как будто оставляет в мире дыру в форме себя — и начинает светиться ярче.
«Оно растёт».
Ещё пара шагов, и Нейт рассмотрел, как именно: ноги повторяли друг друга, беспорядочно и путано. Как будто кто-то пытается сделать ещё одного точно такого же алада, потом двух, трёх, бросает не середине и хватается за новых.
«Убирайся отсюда!» — орал здравый смысл и всё, что Нейт когда-либо слышал о «голодных демонах». Оно ведь правда. Вместо солнца, песка, травы и самого мира — скручивающаяся спираль и разгорающийся зелёный свет, глаза уже слезятся.
«Убирайся».