Ужасные невинные
Шрифт:
Разочарование, вот и все, что я испытываю. Разочарование и опустошенность. Нужно быть полным кретином, чтобы повестись на подметное электронное письмо. Единственное, что хоть немного утешает: Лора, взбреди ей в голову приехать сюда, будет выглядеть такой же кретинкой. Теперь я почти жажду, чтобы Лора сюда приехала. Два идиота – не так скучно, как один.
Но Лоры все еще нет, иногда лучшее, что может с тобой случиться, – здоровый сон.
Без четырех десять я все еще сижу в машине, перед полностью затемненным ангаром, бывшим когда-то клубом «Hangar 51-19». Впрочем, не так уж он и затемнен. Где-то, в самых его недрах, возникает свечение. Нет, определение «свечение» слишком уж инфернально
Не свечение, нет. Свет в глубине здания. Несколько приглушенный, но все же свет, и как я пропустил момент его появления?
Свет может означать только одно: внутри кто-то есть.
Меня не смущает то, что на площадке перед бывшим клубом нет ни одной машины, в конце концов, рядом с Тинатин, пришедшей с улицы и в улице же растворившейся, тоже не было ни одной машины. Лорин подержанный «Галантец» не в счет, хорошо, что она так и не приехала.
Я выскакиваю из «Тойоты», как бы там ни было, я должен попасть внутрь до десяти: контрольное время – десять, не-раньшеи-не-позже. И уже готов щелкнуть пультом сигнализации, когда вспоминаю:
«держи его при себе, но если попросят – отдай».
Указания jukebox насчет Сонни-боя. Я чуть было не забыл о них. Появиться в заброшенном клубе с кроличьей клеткой – верх экстравагантности, но лучше следовать указаниям jukebox. Кем бы ни был этот сукин сын, он до сих пор не подводил меня. И ни разу не прокололся.
Дверь в «Hangar 51-19» оказывается незапертой, и, открыв ее, я оказываюсь в полутемном холле, похожем на холл обычного кинотеатра. Несколько десятков сваленных друг на друга стульев, самой разной конфигурации: от пластиковых, которые стоят в летних кафе, до утонченных барных, даже обшивка на них не прохудилась. Плакаты на стенах; у меня нет никакого желания разглядывать, что же они обещают. Дверь в противоположном конце холла приоткрыта, оттуда и идет свет, который я заметил с улицы. На место романтического свидания окружающий меня ландшафт никак не тянет, да еще и чертова дверь…
«Опасайтесь дверей. Стоит войти не в ту дверь – и все изменится».
Указания Марго насчет дверей. Я чуть было не забыл о них, в отличие от Марго, которую забыл. Я все еще пытаюсь вспомнить ее, мой порыв добросовестен: кажется, у нее был низкий, но чистый лоб, вздернутый нос, пушок над верхней губой… и родинка на виске. Слова, проплывающие в моей голове, связки слов, их сочетания, не больше, самой Марго за ними не просматривается.
Я толкаю дверь.
Парень, на которого я сразу же натыкаюсь, похож на вышибалу. С той лишь разницей, что вышибалы обычно переминаются с ноги на ногу у дверей заведения – этот же сидит в пластиковом кресле, видимо, принесенном из холла. В руках у него надорванный пакет с солеными орешками, пола пиджака оттопырена, из-под нее выглядывает пистолетная кобура.
Я тут же начинаю жалеть, что оставил «Глок» в машине.
Вышибала осматривает меня с ног до головы, на несколько секунд сосредоточившись на клетке с Сонни-боем, затем бесстрастно дергает подбородком. Сонни-бой нисколько его не впечатлил, странно, я киваю головой в ответ вышибале, очевидно, нужно что-то сказать ему, но что?..
Объяснений парню не требуется, что тоже выглядит странным. Он поднимается и все тем же движением подбородка предлагает следовать за ним.
Я подчиняюсь, подавляя в себе желание вступить с парнем в разговор; кобура – вот что меня останавливает.
Парень идет чуть впереди, подсвечивая
Ожидание заканчивается в тот момент, когда он распахивает одну из потайных дверей в потайной комнате и мы оказываемся на площадке почти под самым потолком, отсюда хорошо просматривается зал, больше похожий на самолетный ангар. Что ж, название клуба было вовсе не лишено смысла. Зал и вправду кажется громадным, сходство с ангаром усиливают ажурные металлические колонны, я насчитал их не меньше десятка. На площадке нас ждет второй вышибала, такой же бесстрастный, как и первый, с той лишь разницей, что вместо соленых орешков он держит в руках чипсы. ;» – Это он, – говорит первый парень.
– Вижу, – отвечает второй.
Эй, Сонни-бой, ты что-нибудь понимаешь в происходящем?..
Для того чтобы попасть в зал с площадки, нам с чипсовым вышибалой приходится преодолеть три лестничных пролета: лестница – такая же легкая и ажурная, как колонны, и тоже кажется собранной из деталей детского конструктора. Наши шаги гулко отдаются в пространстве, но это – не единственный звук. Есть еще кое-что: кое-что, отдаленно напоминающее кошачье мяуканье, на него накладывается гнусавый, проглатывающий согласные голос – все вместе это похоже на синхронный перевод. По мере того, как мы спускаемся, голос становится все громче и гнусавее.
Возможно, когда-то «Hangar 51-19» и процветал, сейчас же здесь нет ничего, кроме следов запустения: обшарпанный, вздутый, с черными провалами линолеум танцпола, пыльные софиты, такая же пыльная барная стойка, единственное ее украшение – две полусмятых банки из-под энергетического напитка «Red Bulls» и пустая бутылка пива.
То, что не вяжется с общей удручающей картиной: телевизор.
Точно такие же стоят в футбольных кафе, но на экране вместо футбольного матча – японская мультяшка. Анимэ, как с придыханием рекомендует эту срань Лора, у анимэ масса поклонников, милый, ты же не будешь этого отрицать? Все – от геев до депутатов Госдумы и астраханских осетровых браконьеров – без ума от анимэ.
Если так – то я счастливое исключение из правил.
Хотя фильм, который сейчас демонстрируется по телевизору, мне знаком, я посвятил ему целую колонку в «3,14здатом кино» – «Нуар», кажется, так он называется, имя же режиссера тогда показалось мне слишком простым, чтобы его запомнить; все японские имена для меня, подобно матрешке, складываются в одно – Хайяо.
Телевизор с мультяшкой – вот откуда шло кошачье мяуканье, вот откуда шел голос синхронного переводчика. У мультяшки один-единственный зритель, наконец-то я заметил его – наконец-то! Он сидит метрах в пяти от телевизора, но не в пластиковом кресле, как можно было бы предположить, исходя из ветхого интерьера. Кресло вполне цивильное, почти такое же стоит в кабинете г-жи Паникаровской, в другое этот хлыщ и не подумал бы усадить свою задницу.
Хлыщ – первое, что приходит в голову.
Второе – Биг Босс.
Третье (исходя из чипсов, соленых орешков, тупых подбородков, бритых голов и кобуры) – крестный папаша.
Джонни-Зубочистка, Джонни-Замша и Джонни-Мнемоник в одном лице. Просмотр мультфильма по телевизору в заброшенном клубе выглядит несколько забавно, если не сказать – опереточно, о Биг Боссе такого не скажешь. Отдаленное сходство с capungo не может меня обмануть, это всего лишь отдаленное сходство. Тип, сидящий в кресле, не станет рефлексировать ни по какому поводу, настоящий кинематографический злодей.