Уже мертва
Шрифт:
Я уже подбегала к Сен-Катрин, когда чья-то здоровенная лапа, размером с руку чемпиона по большому теннису, схватила меня сзади за горло. Мой хвостик резко прыгнул вниз, подбородок устремился вверх, а в шее что-то щелкнуло. Человек прижал меня к своей груди, и в нос мне ударил отвратный запах пота. К уху приблизилось его лицо, и меня обволокло густым облаком вони — смеси ароматов кислого вина, сигарет и чипсов.
— Эй, красавица, ты хоть знаешь, кого толкнула?
Я ничего не ответила, и человек, придя в еще большую ярость, убрал руку с моего горла, вцепился мне в плечи, с силой меня тряхнул и
Соприкоснувшись с землей, я проехала немного вперед, инстинктивно закрывая руками голову. Кровь бешено пульсировала у меня в ушах. Я чувствовала, что в правую часть лица впились мелкие камни, а на щеке и на лбу содрана кожа. Желая подняться, я оперлась пальцами об асфальт, и в этот момент чья-то нога в тяжелом ботинке наступила на них. Я ничего не видела, кроме коленей, лодыжек и ступней проходящей надо мной толпы. Меня, по-видимому, замечали, лишь занося надо мной ногу.
Я перекатилась на бок, делая еще одну попытку подняться на руках и коленях. Неумышленные удары прохожих не давали мне возможности выпрямиться. Никто не останавливался, чтобы оградить меня от толпы, чтобы помочь.
Неожиданно до меня донесся чей-то злобный крик, и я увидела, что люди расступаются. К моему лицу протянулась мужская рука, я схватилась за нее и поднялась на ноги, не веря, что опять имею доступ к солнцу и кислороду.
Рука принадлежала Клоделю. Второй рукой он удерживал на расстоянии проходивший мимо народ. Его губы шевелились, но слов я не слышала. Лицо Клоделя, как обычно, искажала гримаса раздражения. Тем не менее мне оно нравилось, как никогда раньше. Он договорил, замолчал и осмотрел меня с ног до головы. Мои разбитые колени и локти жгло. Поцарапанная до крови щека горела, правый глаз начинал опухать.
Отпустив мою руку, Клодель достал из кармана носовой платок и протянул мне. Я смахнула со щеки впившиеся камешки, взяла платок и прижала к ней.
— Следуйте за мной! — наклонившись, прокричал мне в ухо Клодель.
Я кивнула.
Он пробрался к западной части Берже, туда, где толпа была пореже, свернул и зашагал к машине. Я, нагнав детектива на почти не сгибающихся ногах, порывисто схватила его за руку. Резко повернувшись, он вопросительно на меня уставился. Лицо Клоделя в этот момент напомнило мне великого комика Стена Лорела.
— Он там! — заорала я, указывая в противоположную сторону. — Я его видела!
Мимо меня прошел какой-то мужчина, поглощающий красное мороженое на палочке. Его живот был обкапан красными каплями, как будто кровью.
Брови Клоделя разделились посредине.
— Ступайте к машине!
— Я видела его на Сен-Катрин! — повторила я, думая, что, быть может, до него не дошел смысл моих слов. — Он направлялся к Сен-Лорану.
Голос мой прозвучал истерично.
Клодель колебался, осматривая мои ссадины на предмет серьезной опасности:
— Вы в порядке?
— Да.
— Вернетесь к машине?
— Да!
Он развернулся и сделал шаг в противоположном направлении.
— Подождите! —
Оранжевой бейсбольной кепки нигде не было видно. Клодель нетерпеливо переводил взгляд то на ближайший перекресток, то на меня.
— Идите, — сказала я. — Я продолжу наблюдать.
Он двинулся сквозь толпу в том направлении, которое я ему указала. На Сен-Катрин людей прибавилось, и через несколько минут я уже потеряла Клоделя из виду. Его поглотила движущаяся масса. Буквально минуту назад он был отдельным человеком, а теперь — каплей в море.
Я пристально вглядывалась в толпу, пока очертания перед глазами не начали расплываться, но ни Шарбонно, ни Сен-Жака не видела. Через некоторое время в конце Сен-Юрбен патрульная машина с сине-красными мигающими огнями начала медленно врезаться в толпу людей. Мало кто обращал на нее внимание. В какой-то момент я увидела оранжевое пятно, но оно оказалось двигавшейся в моем направлении, попивая «Доктор Пеппер», девицей в костюме тигра.
Солнце нещадно палило. У меня в висках стучало, ссадина на щеке начала покрываться тонкой корочкой. Я продолжала осматривать народ, не желая сдаваться до возвращения Клоделя и Шарбонно, хотя и сознавала, что все это бессмысленно. Сегодняшний день, наверное, потешался над нашими потугами. Сен-Жак ушел.
Через час мы собрались у машины. Детективы сняли пиджаки и галстуки и закинули их на заднее сиденье. Лица обоих покрывали капли пота, тонкие блестящие струйки стекали за воротники. Рубашки под мышками и на спинах были мокрыми, лицо Шарбонно по цвету походило на малиновый торт. Его волосы спереди стояли торчком, и он напоминал мне шнауцера с неудачной стрижкой. Мои тренировочные штаны из спандекса и футболка промокли насквозь: такое ощущение, что я достала их из стиральной машины и напялила, не высушив. Черта мы вспомнили по меньшей мере раз пятнадцать, а вместе с ним и многие другие вещи.
Шарбонно нагнулся, извлек из кармана пиджака пачку «Плеерз», присел на капот, закурил и выпустил дым из уголка рта.
— Этот дегенерат пронесся сквозь толпу как пуля.
— Здешние места отлично ему знакомы, — сказала я, удерживаясь от соблазна ощупать поврежденную щеку. — Потому он и сориентировался так быстро.
Шарбонно затянулся.
— Думаете, это именно тот парень, что на фотографии?
— Черт его знает, — ответила я. — Лица я не рассмотрела.
Клодель фыркнул, достал из кармана еще один платок и принялся вытирать с шеи пот.
Я уставилась на него здоровым глазом:
— А вы успели его опознать?
Он опять фыркнул.
Я долго держалась, но теперь мое терпение лопнуло.
— Вы обращаетесь со мной, мсье Клодель, так, будто я беспросветная тупица. Это начинает доставать!
— Как ваше лицо? — поинтересовался он, скорчив насмешливую гримасу.
— Замечательно! — процедила я сквозь зубы. — Заполучить в моем возрасте целых три бесплатных дермабразии — настоящая награда!
— В следующий раз, когда решите повеселиться, гоняясь за преступниками, не рассчитывайте, что я снова буду отдирать вас от асфальта.