Уже мертва
Шрифт:
— Чем могу быть полезным?
— Меня заинтересовало одно дело. Вскрытием занимались в девяностом году вы.
Он закурил.
— Это было так давно, моя дорогая! Я, наверное, ничего уже не помню о том вскрытии. Иногда я забываю собственный адрес. — Лицо Пелетье приняло заговорщическое выражение. — Я всегда записываю его на спичечных коробках, — прошептал он, чуть подавшись вперед и прикрыв рот ладонью. — На всякий случай.
Мы оба рассмеялись.
— Доктор Пелетье, я уверена, что вы помните
Он с невинным видом пожал плечами и покачал головой.
— В любом случае, я принесла с собой документы. — Я раскрыла папку. — Согласно полицейскому отчету труп был найден в спортивной сумке за автовокзалом «Вояжер». Какой-то прохожий приоткрыл сумку, надеясь по ее содержимому разыскать владельца.
— Какой честный!
— Ему не понравился запах, который тут же ударил в нос. По его словам… — Я разыскала соответствующий кусок в отчете, чтобы зачитать дословно. — «Из сумки повеяло духом Сатаны, этот дух мгновенно обволок мою душу». Конец цитаты.
— Поэт. Мне понравилось, — произнес Пелетье. — Интересно, как бы этот парень высказался, если бы увидел мои шорты?
Я не обратила на его шутку внимания.
— Он отнес сумку диспетчеру, а тот вызвал полицию. В сумке обнаружено разрезанное на части и завернутое в скатерть человеческое тело.
— А, да. Помню, — сказал Пелетье, указывая на меня желтоватым пальцем. — Ужасно. Безумно. — Его лицо перекосилось. — Дело терминальной обезьяны.
— Значит, я правильно поняла то, что написано в вашем отчете?
Он вопросительно поднял брови.
— Это и вправду была обезьяна?
— Капуцин, — мрачно кивнул Пелетье.
— Почему же ею занималась лаборатория?
— Она была мертвой.
— Ага. — Комедия. — Но коронер-то тут при чем?
Наверное, он увидел что-то особенное в выражении моих глаз, потому что ответил вполне серьезно:
— Кто-то содрал с обезьяны шкуру и разрезал тело на части. Копы подумали, что это недоношенный человеческий плод или новорожденный ребенок, вот и прислали содержимое сумки к нам.
— Вы не обнаружили тогда ничего странного?
Я сама не понимала, что хочу услышать.
— Не-а. Обыкновенная разрезанная обезьяна.
Уголки его губ дрогнули.
Я знала, что задаю тупые вопросы.
— В том, каким образом обезьяну разрезали, вам ничего не показалось необычным?
— Нет. Обезьян всегда расчленяют одинаково.
Разговор постоянно сводился к шуткам.
— А кому принадлежал капуцин, удалось узнать?
— Да. В газете появилась заметка, и вскоре нам позвонил какой-то тип из университета. Биолог, зоолог или что-то в этом роде. Англофон. А, вот еще что!
Он прошел к столу, выдвинул один из ящиков, порылся в нем, достал стопку визиток, связанных резинкой, вытащил одну из них и протянул мне:
— Вот этот парень.
Я прочла надпись на карточке: «Паркер Т. Бейли, доктор философии, доктор биологических наук, профессор. Монреальский университет, провинция Квебек». Ниже были указаны номера телефонов, факсов, электронный и обычный адреса.
— И как же все это произошло?
— Этот джентльмен содержит обезьян в университете для проведения каких-то исследований. В один прекрасный день он, как обычно, явился на работу и обнаружил, что одной подопытной не хватает.
— Ее украли?
— Украли? Освободили? Или она сама сбежала? Кто же вам ответит? Может, обезьяна решила сходить в самоволку.
По-французски последнее слово прозвучало странно.
— Значит, этот человек прочел о найденном трупе обезьяны и позвонил?
— Так точно.
— И куда ее дели?
— Обезьяну?
Я кивнула.
— Мы отдали ее… — Он махнул рукой, указывая на визитку.
— Доктору Бейли, — подсказала я.
— Именно. Других родственников у нее не оказалось. По крайней мере, в Квебеке.
— Ясно.
Я еще раз посмотрела на карточку.
«Она тебе абсолютно ни к чему», — заявил мне голос разума.
— А можно мне оставить визитку у себя? — спросила я неожиданно для самой себя.
— Конечно.
— И еще один вопрос: почему вы назвали это дело «делом терминальной обезьяны»?
— Потому что она была именно такой, — ответил Пелетье удивленно.
— Какой?
— Терминальной. Ее ведь нашли на вокзале — конечном пункте автобусных маршрутов.
— М-да.
Оставшуюся часть рабочего дня я посвятила работе с четырьмя основными папками и заполнению таблицы. Внесла в нее данные о цвете волос. Глаз. Кожи. О росте. Религии. А также имена. Даты. Места. Знаки зодиака. То есть все, что только смогла. Я планировала заняться анализом таблицы позднее, однако не оставляла надежды на то, что какая-то взаимосвязь между убийствами вырисуется сама собой. Быть может, я засела за таблицу потому, что нуждалась в переключении на какую-то механическую работу, подобную составлению картинки-загадки, то есть пазла. Наверное, подсознательно хотела создать себе иллюзию продвижения вперед.
В шестнадцать пятнадцать я еще раз набрала номер Райана. На месте его не оказалось, но оператор сказала, что он приходил, и с неохотой стала его разыскивать. Ожидая, я раскрыла папку с делом об обезьяне и достала из конверта две стопки фотографий — первая состояла из снимков полароидом, вторая — из обычных цветных фото формата пять на семь. Оператор вернулась к трубке и сообщила, что не нашла Райана ни по одному из телефонов, по которым позвонила. Я попросила ее сходить на кухню и взглянуть, не там ли он.