Ужин с человеком
Шрифт:
– Твою мать убили не конкретно эти люди, – ответил Аллан. – Люди, которых ты заманил под воду, даже никогда не видели её. А твою мать убило, как раз таки, безразличие, которое ты демонстрируешь.
7
– Давайте подытожим несколько часов наших бестолковых бесед, – сказала Аллан, вытягиваясь во весь свой нечеловеческий рост. – Кто мог убить юного Александра?
Оборотень обвел взглядом собравшихся за столом. Его вопрос аудитория расценила как риторический. Никто не двигался и не спешил признаваться.
– Тогда
Собравшиеся молча кивнули. Дарья, когда услышала свое имя, слегка напряглась, но теперь облегченно выдохнула.
А тем времен Аллан продолжал размышлять:
– Виновник сегодняшнего собрания Владик не скрывает своей ненависти к людям. Он бы с легкостью убил очередного юношу...
– Я повторяю еще раз, я не убиваю, а предлагаю альтернативную жизнь! – перебил Влад и недовольно сморщился.
– Не будем вдаваться в подробности! – продолжил Аллан. – Хоть Владик и ведет себя вызывающе, я уверен, что он не виновен. Он умеет лишь заманивать людей на дно своего водоема. Яд, который не смогли опознать ни оборотень, ни ведунья, – для него слишком сложно. К тому же он не мог знать, что на встрече будет человек – никто, кроме Мирины, не знал, что за столом будет человек... В то же время Антонина – ведунья. Она специалист по разного рода ядам и это странно, что она не смогла сказать, каким именно веществом убили Сашу.
Аллан пристально посмотрел в глаза Антонины. Если Дарья обвинение тети восприняла с удивлением, то сама ведунья оставалась спокойна. Она держалась смело и пристально смотрела в волчьи глаза Аллана.
– Но я уверен в чистоте её совести. Я знаю Антонину уже много лет. Она лечит людей, а не калечит.
Антонина благодарна улыбнулась уголком рта. Аллан кивнул в ответ и перевел взгляд на Мирину.
– Остаешься только ты, – спокойно сказал оборотень.
– И ты, – так же спокойно ответила Мирина и чуть подалась вперед. – Самому стать следователем, чтобы скрыть преступление. Прямо как в лучших детективах.
– Во-первых, – слегка раздраженно ответил Аллан, – какой мне резон убивать человека...
– Моего человека, – игриво поправила Мирина.
– Перестань относиться к людям, как к вещам! – вспылил Аллан.
– Это ты сделал меня такой, волчонок! – Уменьшительно-ласкательное “волчонок”, которое некогда ласкало его слух, теперь прозвучало как оскорбление. Аллан оскалил зубы и фыркнул.
– Не будем вдаваться в наше прошлое...
– Именно из-за этого прошлого ты и убил Сашу! – перебила Мирина.
– Я пропущу этот абсурд мимо ушей, – сказал Аллан, пытаясь успокоиться, – и перейду ко второму пункту своей оправдательной речи. Я оборотень. Чтобы убить, мне не нужен яд. Я просто могу обернуться волком и разорвать жертву на части. На убитом же нет ни укусов ни ссадин от когтей.
– Тогда я тоже могу оправдаться тем, что я вампир, пью кровь, а в Саше остались практически все пять литров.
– Практически? – зацепился за слово Аллан.
– Я уже говорила, что перекусила перед встречей, – парировала Мирина.
–
– Вот и зачем мне так заморачиваться? Натирать клыки ядом, убивать у всех на виду? Сам подумай.
– Да потому что он наверняка тебя уже достал просьбами обратить в вампира! Ведь достал?.. – Аллан прищурился, глядя на Мирину. – По глазам вижу, что достал. И ты решила от него избавиться...
– Я повторяю, – перебила оборотня Мирина и впилась алыми ногтями в скатерть, от чего на ней остались едва заметные вмятины, – даже если б я и хотела от него избавиться, зачем мне все так усложнять? Я бы просто осушила его в любой другой день. Подальше от вас.
– Мирина права, – вмешалась Антонина. – Вампир – тот же хищник, а не маньяк, ему не нужен антураж, чтобы убить.
– Ну и кто же тогда убил человечка? – подытожил Влад.
Аллан продолжал играть с Мириной в гляделки. Прошло много лет с их первой встречи, но они все еще опровергали мнение, что любовь живет три года. Она живет намного дольше. За 10 лет она перерастает в уважение. За 30 – входит в ежедневную рутину. А спустя несколько веков любовь становится чувством еще более сильным. Чувством болезненной привязанности. Любовь становится пагубной привычкой, которая причиняет непоправимый вред организму, но дарит и небывалое наслаждение.
Влад украдкой поглядывал на Дарью. Та с жалостью смотрела на труп на столе. Влад все больше проникался чувствами к непорочной красоте девушки. “Если я надену резиновые перчатки, я смогу её потрогать?”, – думал водяной. Несмотря на явный эмоциональный прогресс, Влад был только вначале пути к платонической любви.
Антонина же наблюдала и за Мириной с Алланом, и за Дарьей с Владом. За столько лет она свыклась со своей ролью наблюдателя и советчика. Жизнь не подарила ей своей истории, поэтому она с удовольствием довольствовалась чужим. При этом она не кривила душой. Ведунья искренне радовалась зарождающимся чувствам между племянницей и молодым водяным и сопереживала сложностям отношений вампирши и оборотня.
Но вдруг произошло неожиданное событие, которое окончательно разрушило герметичную атмосферу VIP-зала ресторана “Пантеон”.
– Пить... – хрипло простонал труп.
Дарья вскочила со стула и отпрыгнула в сторону. Влад последовал за ней. Да же если он не мог обнять испуганную девушку, он мог постоять рядом.
Мирина и Аллан вылезли из кокона взаимной ненависти и обратили взгляды к Саше, которого уже пыталась осмотреть Антонина.
– Пить... – продолжал просить Саша. Вскоре он смог сесть, правда, все еще на столе, а не на стуле. Его короткие волосы были растрепаны и стояли дыбом, на бледной коже четче виднелись синяки под глазами. Белая рубашка, после встречи со столом, который был богато сервирован на шесть персон, превратилась в картину эпохи модернизма: тут красное пятно, там коричневая полоса, сбоку прилип лист салата... Но в целом Саша выглядел лучше, чем когда неподвижно лежал лицом в тарелке.