Узник и гриффиндорка
Шрифт:
Огонь. Страсть. Влечение. Желание — иногда эти эмоции возникают между двоими. И плевать на все. Плевать на разницу в возрасте, плевать на последствия. Просто здесь и сейчас. Наедине со своим желанием. Не думать, не видеть, не слышать. Только чувствовать.
Сердце колотиться как бешенное. Страх подступает к горлу. Но желание сильнее. Еще секунда — и Гермиона делает шаги навстречу Сириусу. Тот сделал шаг в ответ. Они неотрывно смотрят друг другу в глаза. Кажется, мысли у них сошлись. Они думают в унисон. Они понимают. Знают. Делают.
Через мгновение девушка подступает к Сириусу поближе, он отвечает.
Гермиона: А к черту!
Сириус:
Гермиона и Сириус буквально бросаются другу друга. Гриффиндорка с силой обвивает шею Сириуса, тянется к губам. Поцелуй. Наконец признанный ею. Девушка запускает руку в его волосы, прижимает к себе поближе, ногти впиваются в шею Блэка.
Сириус с готовностью отвечает на поцелуй. Боже! Наконец он может дать себе волю. На секунду он останавливается, а затем с силой толкает девушку к стене, прижимая своим телом. Гермиона не видит его, лишь холодная стена доступна ее обзору. Только чувствует. Блэк целует ее в шею, одновременно стягивая кофту. Плечи оголяются. Он слегка покусывает их. Его руки поглаживают плоский девичий животик, он поднимается выше, легко находит застежку лифа и снимает его вместе с майкой.
Гермиона
Что он делает? У меня в голове все плывет. Я почти ничего не вижу. Так и должно быть? Разум затуманен. Но не до такой же степени. Пора и ему ответить. Пора действовать.
Гермиона резко разворачивается к партнеру, разворачивает его. Теперь уже она прижимает его к стене.
Сириус.
А мне даже нравится ее напор. Интересно, что она сделает дальше? Все красная от стыда. Но ничего. Это пройдет. Я всему научу. Ты не ошиблась во мне, моя девочка. Скоро ты станешь по-настоящему моей. Полностью. Без остатка.
Гермиона потянулась к пуговицам на мужской рубашке. Они едва-едва поддавалась воздействию. Ничего удивительного: у девушки тряслись руки.
Гермиона.
Почему ты носишь магловскую одежду?
Как хорошо, что я ношу магловскую одежду, — ухмыльнувшись, подумал Сириус.
Мужчина беззастенчиво рассматривал стройно тело гриффиндорки, водил руками по ее спине, вырисовывая имя — Гермиона. Наконец гриффиндорка стянула чертову рубашку. Ей открылось красивое тело — Блэк бы прекрасно сложен. Мужчина занимался спортом, поэтому можно было наслаждаться отличным прессом. Гриффиндорка провела ладонью по его животу и груди. Сириус терпеливо ждал, пока она рассмотрит его повнимательнее. Хотя, когда девушка опускалась совсем низко — к его брюкам, Сириус готов был выть.
Он едва сдерживался. Перед ним полуобнажённая красивая девочка, которая страстно его хочет. У него не было никого уже много лет! Он не желал медлить, но терпел ради партнерши.
Когда они оба оказались лишь в брюках, Сириус присел на корточки к ногам гриффиндорки. Он осторожно расстегнул пуговицы и молнию ее брюк, иногда поглядывая на ее реакцию: ей было страшно, но она кивнула в знак согласия. Вскоре Блэк умело стянул с девушки брюки, оставляя ее лишь в белье.
Гермиона потянулась к ремню мужских брюк. Она смущенно улыбнулась, взглянув на Блэка. С ремнем ей не повезло — застежка заедала. Поэтому девушке пришлось опуститься на колени.
Сириус практически выл! Он запрокинул голову назад, борясь с желанием прижать девушку к своему паху.
Сириус.
Она издевается! Как ухмыляется! Дьяволица! Кто бы знал, что в ней столько коварства? Я знал. Да, я. И только я.
Расправившись с брюками, Гермиона поднялась.
Гермиона:
Это так возбуждает. Смотреть на него, на его тело. Слышать его тяжелое дыхание. Понимать, что это все благодаря тебе. Угадывает его желания. Понимать, чего он хочет, и давать это. А он! Кто бы знал, что мое тело способно на такое. Кажется, он знает все мои слабые места. Я больше не могу. Он тоже на пределе. Но медлит.
Сириус:
Мерлин! Я сейчас умру. Сколько времени это продолжается. Я вижу. Она готова. Да, наконец, я получу ее. Наконец услышу ее крики! Наконец трахну тебя, моя милая.
— Я… — осторожно начала Гермиона.
— Я знаю, девочка моя, — успокаивающе произнес Сириус.
Спустя восемь часов.
Ни у кого не оставалось ни капли сил. Сириус испробовал все, что так хотел. Они были на кухне, на лестнице, в подвале. Блэк показал Гермионе такое, о чем она и думать не могла.
Такое вообще возможно? — каждый раз она задавала ему этот вопрос, снова и снова получая положительные ответы и действия.
========== Всему приходит конец ==========
Через две недели подошел срок отъезда Гермионы. Это означало, что Сириус вновь оставался один. Гриффиндорка решила организовать званый ужин, чтобы хоть как-то взбодрить Блэка, который, к слову сказать, в последнее время совсем приуныл. На этот ужин были приглашены Гарри, семейство Уизли и Люпин. К сожалению, из семейства Уизли смог приехать лишь Рон. Да и Грозный глаз был против массовых сборищ и на отрез отказался в нем участвовать, хотя со скрипом души согласился, что такой вечер необходим.
Гермиона была рада видеть своих друзей, однако, ее гложило чувство вины. Но эти две недели были поистине волшебными! И она ни о чем не жалеет, потому что тот опыт, который у нее был с этим мужчиной не возможно забыть и не вспоминать с трепетом и теплотой.
Сириус сидел за праздничным столом как на похоронах. Гарри всячески пытался его развеселить, но все тщетно. Мужчина уныло глядел на гостей, подперев рукой голову. Он скучал, и ему претила мысль о том, что совсем скоро его девочка уйдет. Он больше не сможет касаться ее нежной кожи, вдыхать запах ее волос, страстно целовать, а затем заниматься с ней любовью.
Сириус:
Мерлин! Я не могу не думать о ней. Гарри, Рон, даже Люпин здесь, а я могу представлять лишь то, что хочу сделать с ней на этом столе. Хотя, почему сделать?
В голове всплывали картинки, крики, стоны, дыхание.
Нет! Не туда! Мысли идут явно не в ту степь. Сегодня у меня последняя ночь с ней, а потом она уедет. В замке полно молодых красивых кобелей. А этот Уизли! Как он на нее смотрит. Только я могу на нее так смотреть! Руки прочь от нее! Я вижу этого мальчишку насквозь. Весь вечер пытается подвинуться к ней поближе. Она — моя.