Узник комнаты страха
Шрифт:
Цилицкий быстро нашел на столе нужную кнопку и защелкнул замок. Теперь можно было перевести дух. Спустя минуту, отдышавшись, он осторожно открыл шкаф и достал чемодан.
В свете новых обстоятельств чемодан показался ему слишком большим, чрезмерно тяжелым и очень красным. Но выкладывать часть денег ради того, чтобы облегчить ношу, он никак не собирался.
– Пусть я еще чуть-чуть помучаюсь сейчас, но потом получу сполна. Пускай это будет моей платой за успех. Все должно быть уравновешено. Зато потом все наладится и забудется!
Через двойное железо было
Изображение было не ахти какое четкое, но мужчина все же смог понять, что интенсивность военных действий снаружи ослабла. Огоньки выстрелов вспыхивали уже редко, в основном у выхода. Значит, соваться туда не было резона. Тем более, как понял Виктор, посмотрев на монитор внешнего наблюдения, пара еще живых стрелков держала ворота на прицеле. У него не было шансов пробраться живым через парадный вход.
Виктор вспомнил, как один таксист, не желая слушать долгое и сложное объяснение, как, не разворачиваясь, выбраться из двора, поделился секретом мастерства:
– Как въехал, так и выезжай, если не знаешь иной дороги. Это – беспроигрышный вариант.
Точно, нужно идти обратным ходом. Не обязательно всегда двигаться только вперед, иногда разумнее сделать несколько шагов назад.
Цилицкий приоткрыл дверь, стараясь оставаться под ее защитой. Ни одна пуля не наказала его за это. Тогда Виктор приоткрыл ее еще чуть-чуть, как раз настолько, чтобы суметь просочиться самому и протащить чемодан, потом он сосредоточился и одним рывком метнул себя, нагруженного поклажей, за спасительные ящики. Чемодан был с колесами, но Виктор предпочел нести его в руке, чтобы не зацепиться, не споткнуться, чтобы полагаться только на свои ноги и свою выносливость.
Все получилось. Проход вдоль стены был чист. Путь в глубину ангара был открыт. И еще оставалась надежда на то, что там есть доступный пожарный выход.
Стрелок, которого Виктор видел чуть раньше в проходе, лежал уткнувшись лицом в автомат. Вик даже подумал, что надо получше запомнить этот образ, чтобы при случае изобразить его на одной из своих картин.
Вера распласталась на полу, все так же удивленно глядя в потолок. И это Виктор постарался запомнить.
Больше никаких ярких образов на его пути не встретилось. Он спокойно добрался до конца склада. Кажется, удача, наконец, повернулась к нему лицом.
С этой стороны здания Цилицкий обнаружил в стене такие же ворота, как при главном входе. Где-то должен был быть механизм, поднимающий дверь, но Вик не смог обнаружить его в зоне видимости.
– Что же делать, что же делать, – бормотал он себе под нос, тщетно высматривая на соседних с воротами стенах приспособление, которое могло бы быть открывающим механизмом.
И, наконец, приглядевшись в полутьме, он обнаружил чуть сбоку служебную дверь, выводящую наружу.
– Подходяще! – одобрил находку Цилицкий. – Но где у нее кнопка?
К пущей его радости, дверь запиралась изнутри только на толстую железную задвижку. Чуть помучившись, потому
Яркий свет и холодный ветер показались ему величайшим подарком человечеству от матушки Природы.
Пожарный выход вывел Цилицкого сразу за забор, за пределы территории, потому что эта стена, как оказалось, сзади служила продолжением забора. Теперь оставалась только одна проблема – выбраться незамеченным из этой промышленной зоны, раскинувшейся на громадном по размерам пустыре. Выставлять себя на длительное время на обзор со всех четырех сторон Виктор интуитивно не хотел.
Раздумывая, мужчина побрел вдоль бетонного забора, всматриваясь в пустырь и пытаясь найти какое-то решение. Минуты через четыре, завернув за угол, он понял, что дошел до главного входа, ведущего обратно на складской двор.
Только наполовину въехав в ворота из-за того, что двор был переполнен автомобилями, стоял черный «форд». Дверь его была сиротливо распахнута. Внутри никого не было, но ключ торчал в замке зажигания. Судя по всему, хозяин лежал где-то на полу в ангаре.
Виктор осторожно заглянул во двор. Там стояли еще несколько таких же осиротевших машин. Рядом с некоторыми валялись тела солдат ОМОНа. Цилицкий внимательно всмотрелся в их неестественные позы.
«Почему в смерти мы не похожи на таких, какими были в жизни? – мысленно спросил он, обращаясь к одному из трупов. – Или это все вовсе не уродство, просто мы не связываем это с нашим счастьем, поэтому не любим?»
Мысль зацепилась за воспоминание, как однажды в ранней-ранней молодости он сопроводил подругу с ее собачкой к ветеринару. Шавке должны были делать операцию. Подруга боялась и дрожала всем телом на грани истерики. Виктору пришлось идти в операционную вместо нее и, лаская, придерживать песика, пока тот не отрубится.
Врач сделал собаке укол кетамина. Виктор стоял в изголовье, почесывал Стэнли подбородок и с растущим интересом наблюдал, как по мере действия лекарства прямо на его глазах в считанные секунды собака расслабляется и распластывается по столу – иначе он не мог бы это назвать. Врач для своего удобства вывернул ее, лежащую на спине, как цыпленка табака на сковородке.
– Ей не больно? – в ужасе спросил Виктор.
– Конечно, нет, – объяснил ему врач. – Тело контролируется мозгом. Каждая клетка. Сейчас у этого пса мозг практически отключен, он не контролирует тело, а сами по себе мышцы очень мягкие, их можно крутить, как хочешь.
– Но вы же сломали ему тазобедренные суставы!
– Не говорите ерунды! Все суставы держат в определенном положении мышцы. Поэтому не бойтесь – как только мозг вашей собаки начнет «просыпаться», он включит контроль на полную мощность, и все с ней будет так же, как раньше.
Именно после той операции Виктору стало любопытно, как это все ощущается изнутри. Очень скоро нашлась компания, которая, обеспечив кетамином, помогла ему получить искомые знания. Кроме ответа на этот вопрос, Виктор нашел в трипах много других интересных открытий.