Узник Марса (сборник)
Шрифт:
Но удача не длилась слишком долго, и внезапно круг наших противников разомкнулся, превратившись в колонну, в два раза длиннее нашей. И теперь их батареи грохотали, стремясь смести нас с небес! Я услышал резкий приказ главнокомандующего рядом со мной. Два флота гигантских городов мчались друг на друга, ведя огонь из всех орудий!
Прямо на Нью-Йорк мчался во главе их линии могучий Пекин, третья из трех больших воздушных столиц. Два гиганта были равны по силам; и сейчас мы затеяли дуэль в воздухе, так что я практически забыл о судьбе армады позади нас. Нью-Йорк наполнился ужасающим пламенем от разрывов азиатских термоснарядов. Но в то же время наши
Позади нас города тоже вели схватки друг с другом: Чикаго сражался с Лондоном; Константинополь обрушился вниз под огнем Денвера и Вальпараисо; Монреаль, из числа наших городов, полыхал, так как он стал мишенью для всех гигантских батарей Берлина. Город за городом рушились с небес, но ярость битвы не утихала. Высоко над колоссальными линиями городов сцепились в схватке флоты воздушных крейсеров.
Армагеддон пришел наконец на землю!
Хотя города Европы и Азии по-прежнему превосходили нас числом, мы сильно уменьшили масштабы этого превосходства в результате своих маневров. Теперь яростная битва шла почти на равных.
Прямо впереди наших линий маячила огромная гряда облаков, дрейфующих к югу от озер на севере. Ни одна из наших линий не пожелала войти в эту массу тумана, и обе армады устремились вниз.
Мы неслись вниз, продолжая артиллерийскую дуэль с Пекином, и пушки не умолкали ни на миг! Вниз, вниз — до тех пор, пока не начало казаться, что через миг мы врежемся в землю! Зеленые равнины приближались с ужасающей скоростью. В последний момент я рванул рычаг на себя — и в ответ Нью-Йорк рванулся резко вверх. Я видел, что Пекину тоже удалось выйти из пике. Позади нас города, которые непосредственно следовали за нами двумя линиями, выходили из пике, грохоча орудиями. Но в хвосте колонн было немало городов, которые не смогли проделать этот маневр и разбились, были уничтожены ударом о земную твердь!
И время этих сумасшедших маневров пушки продолжали грохотать. Нью-Йорк и Пекин были охвачены пламенем, изъязвлены сотнями кратеров, но продолжали осыпать друг друга снарядами. Позади нас, после дуэли, которая достигла масштаба и интенсивности нашей, Чикаго одолел Лондон, и гигантский город, пылая, обрушился на землю! И, пока города падали в огне, воздушные флоты почти полностью уничтожили друг друга — ни у нас, ни у противника почти не осталось крейсеров. Они почти полностью уничтожили друг друга в безумной ярости атак!
Все слилось в безумном хаосе битвы. В рубке грохотал голос Ярнолла, отдающего приказы, и неистовый голос Коннелла гремел в динамиках, донося эти приказы до каждого американского города. Гремели пушки, и выли могучие моторы. Перед нами замаячила новая масса облаков. Снова наши две линии нырнули вниз, чтобы не входить в эти облака. Но, когда мы бросились вниз, линия противника, повинуясь некоей команде, резко рванулась вверх и скрылась в клубящемся тумане!
В следующий момент мы тоже развернулись, преследуя их; но было слишком поздно — тот момент дал им, с их огромной скоростью, преимущество, к которому они стремились. В тот момент, бросаясь в месиво облаков, они получили преимущество: они были впереди, а также над нами! И затем их линия, изгибаясь,
Когда их кольцо замкнулось, мы трое были ошеломлены. Затем, со всех сторон разом, на нас обрушились снаряды! Мы стали идеальной мишенью для всех европейских и азиатских артиллеристов вокруг нас, мы стали мышью в мышеловке. И теперь Ярнолл вскочил на ноги, его взгляд, как, впрочем, и наши с Коннеллом, наполнил ужас агонии.
— Они получили нас! Это конец! Нам не вырваться!
— Не вырваться? Не разорвать это кольцо? — переспросил я дрожащим голосом.
Он покачал головой, его глаза горели мрачным пламенем обреченности.
— Нет… Их кольцо замкнулось, и у нас в запасе только обломки наших городов на земле, но мы попробуем прорваться выше и ниже!
Он отдал краткий приказ, и, после того как Коннелл передал его всем, наши города синхронно рванулись вверх. Но кольцо окружения следовало за нами с той же скоростью, не прекращая артиллерийского огня. Тот же результат имела попытка уйти вниз. И теперь, под ужасающим, ураганным огнем противника, все больше и больше американских городов превращалось в обломки, дымящиеся на зеленой равнине внизу!
Титанический круг вражеских воздушных городов вокруг нас и наш флот городов были окутаны пламенем разрывов, пушки грохотали тысячей яростных гроз; плавился металл, рушились башни, все это сливалось в видение ада на наших экранах!
Ярнолл, с мучительным выражением, застывшим на лице, искал выход, хотя бы крохотную лазейку к спасению. Ряды наших городов стремительно таяли. Лос-Анджелес, Виннипег, Панама и Нэшвилл рушились вниз один за другим. И хотя наши батареи еще грохотали, наши окруженные города все еще сражались, Нью-Йорк все еще держался в воздухе и все еще осыпал врага дождем снарядов, нас уничтожали слишком методично и слишком стремительно! В страшной битве, бушующей высоко в сумерках между землей и звёздами, уцелело вряд ли более шестидесяти из ста наших воздушных городов, в то время как нам по-прежнему противостояло не менее ста, с учетом всего того страшного урона, который мы нанесли противнику! И с каждым залпом наши шансы таяли, неуклонно стремясь к нулю!
Наконец я встал, как будто некая новая сила снизошла и наполнила меня мрачной, отчаянной решимостью.
— Это конец, Ярнолл! Конец для всех наших городов! — прокричал я.
— Конец! — мрачно согласился он. — Нам никуда не уйти! Мы только можем встретить его в бою!
И тут я встретился с ним взглядом.
— Есть ещё сто крейсеров моего резерва! Крейсера, которые я попросил для моего плана. Это — безумие, но это наш единственный шанс!
— Ваш план? — мерцание надежды вновь появилось в его глазах. Но когда я объяснил, свой план в нескольких путаных словах, его глаза расширились от изумления, и он воскликнул:
— Это безумие, Брант! Вы никогда не сделаете это!
— Но это наш последний шанс. Это последний шанс спасти наши города! — прокричал я сквозь гром канонады.
Он остановился, затем сжал мою руку.
— Ступай, Брант! Примите сотню крейсеров… и да поможет вам Бог!
Я прокричал призыв, обращаясь к механикам и инженерам, выжимавшими все, что возможно, из двигателей и винтов. Двое из них тут же заняли мое место и место Коннелла. Маклин и Хиллиард, которые работали с ними, подбежали к нам, и мы вчетвером помчались сквозь коридоры башни к лифтам, и оттуда — к крейсерам.