Узник моего сердца

Брэнтли Пейдж

Хвост собаки довольно громко застучал по полу, Николетт попыталась оттащить животное от кровати Лэра, но собака умудрилась лизнуть руку де Фонтена. Тот вздрогнул, прошептал:

– Ложись, Колючка, ложись.

Но, невзирая на все усилия Николетт, собака рванулась к Лэру и ткнулась холодным носом в его грудь.

Де Фонтен открыл глаза, улыбка заиграла на его губах.

– Мне снится ангел…

Николетт покраснела, сетуя на собственную глупость, и оттащила собаку от кровати.

– Нет, – она не могла не

улыбнуться. – Вы еще больший льстец, чем монсеньор Шарль, сын короля. Наверное, это вы продали ему перо Архангела?

Лэр рассмеялся.

– Кто рассказал вам эту историю?

– Вы. А еще рассказали, что мадам Кашо – очаровательная женщина.

– Я? – он закашлялся, думая о том, во что же еще он посвятил Николетт в ту ночь.

Она улыбнулась многозначительной улыбкой.

– В любом случае, я рада, что вы вернулись. Пролилась ли в Андлу кровь?

– Немного, – он приподнялся на локте, ладонью пригладил взъерошенные волосы. – Вы уже знаете?

– Нет. Я только что спустилась. Еще очень рано, – смущенная видом его обнаженной груди, Николетт погладила собаку. – Есть убитые?

– Среди наших – нет. Ранен старший сын Риго, но он поправится.

– А префект?

– Он здесь, – Лэр потянулся. – В том подвале, где были вы. Наслаждается жизнью.

Николетт подошла к маленькому столику и поставила на него свечу. Когда она повернулась, то увидела, что собака начала чесаться – видимо, укусила блоха.

– И что вы будете делать? Повесите его?

– Именно это он и заслужил. Но тогда я вряд ли смогу получить за него выкуп.

– А кто готов заплатить? Карл? Зачем ему платить за префекта?

– Понс Верне – его шурин.

– Да? – глаза Николетт округлились. – А его жена был в доме? В Андлу?

– Да, она и трое детей.

– Вы не причинили им вреда?

– Нет. Я отослал их к Карлу с бумагой о выкупе.

– А люди Верне?

– Убиты, за исключением двоих. Я отослал их вместе с женщиной и детьми.

– Вы поступили благородно.

– Сомневаюсь, что Симон Карл оценит это.

– А кто будет префектом? Жюдо? Лэр улыбнулся:

– А вы не согласны? Николетт рассмеялась.

– Я ему не нравлюсь.

– Только потому, что вы женщина. Подбросьте в камин полено побольше, здесь холодно.

Николетт бросила дрова в огонь, взвился маленький фонтан искр. Она взяла железную кочергу и поправила поленья.

– А вам я тоже не нравлюсь только потому, что я женщина?

Собака неожиданно вскочила и прыгнула на кровать.

– Мне это как раз очень нравится, – Лэр начал в шутку бороться с собакой. Резко откинул одеяло и, уклоняясь от атаки, взял бриджи с табурета рядом с кроватью.

– Я хочу кое-что показать вам, – сказал он с энтузиазмом.

Николетт прислонила кочергу к стене и повернулась, отряхивая юбку. Подняв глаза девушка увидела только розовую кожу – широкие

плечи, узкие бедра, упругие ягодицы. Лэр как раз надевал штаны. Николетт резко повернулась и уставилась на огонь. Де Фонтен – стройный, сильный – показался ей очень красивым, но ситуация была несколько двусмысленной, и Николетт не удержалась и захихикала.

– Что с вами? – спросил он, а догадавшись о причине ее смеха, расхохотался сам.

Николетт встряхнула головой и вновь повернулась. Смех еще вздымал ее грудь, таился на кончике языка. Лэр тоже был не в состоянии удержаться и расхохотался еще громче. Несколько удивленная, собака обнюхивала то одного, то другую, виляя хвостом.

Чем сильнее Николетт старалась не смеяться, тем меньше у нее это получалось. В конце концов подавленное хихиканье превратилось в икоту.

– У вас есть… есть… еще что… нибудь… показать… мне? – даваясь от смеха спросила она.

Когда Лэр смог говорить членораздельно, он мягко попросил:

– Помогите мне найти сапоги, черт бы их побрал!

Когда он обулся, натянул шерстяную рубашку, и они, в конце концов, смогли посмотреть друг другу в глаза без хихиканья, Лэр взял со столика свечу и укрепил ее в фонаре.

– Выгоните Колючку и закройте дверь. Де Фонтен полностью оделся, вряд ли он затеял что-то дурное. Николетт выполнила его приказание. Повернувшись к Лэру, она увидела, что тот отбросил со стены обивку, за ней оказалась необычная маленькая дверь. Николетт глянула на Лэра с любопытством.

– Вы это хотели мне показать? Тот усмехнулся:

– Да. Подождите немного. Я подам вам руку.

Николетт увидела, как он нырнул под низкую притолоку, затем осторожно, будто кошка в новом доме, последовала за ним.

Впереди – полная темнота. Николетт даже не думала, что темнота может быть такой густой, как за этой маленькой дверью. Держась за руку Лэра, она ступила в никуда… Деревянные половицы сменили крутые ступеньки. Узкая лестница вела куда-то вверх, в темноту. Основной проход шел между стеной замка и квадратными плитами цитадели.

– Лестница ведет в комнату в башне, вы не замечали там никакой двери?

Николетт посмотрела на него расширенными глазами.

– Да, за обивкой.

Она хотела задать Лэру немало вопросов, но тот повел ее дальше. Крутые узкие ступени, почти неразличимые в слабом свете фонаря, уходили куда-то вниз. Лицо Николетт в темноте казалось бледным пятном с огромными, как у совы, глазами.

– Куда мы идем?

– В сводчатый зал под замком. Но это только начало.

Николетт одной рукой держалась за руку Лэра, второй касалась стены, сложенной из тяжелых бревен. С другой стороны стеной служило подножие каменной башни. Ступени под ногами, познавшие, что такое время, были весьма ненадежными. На поворотах лестница сужалась, потом пространство расширялось вновь.