Узник Неба
Шрифт:
— Даниель, вы уже сделали мне бесценный подарок, самый лучший в мире.
— Это не в счет. Я имею в виду подарок для личного пользования и удовольствия.
Фермин покосился на меня, заинтригованный не на шутку.
— Надеюсь, не фарфоровую мадонну или распятие? У Бернарды уже собралась грандиозная их коллекция, занимающая столько места, что негде и присесть.
— Не беспокойтесь. Это не предмет.
— Но ведь не деньги же…
— Вам известно, что у меня за душой, к сожалению, нет ни сантима. Денежки водятся у моего тестя, но он ничего мне не обещал.
— Да, эти франкисты последней волны — крепкие орешки.
— Мой тесть — хороший
— Лучше закроем тему. Но не увиливайте, если вы поманили меня конфеткой. Какой подарок?
— Угадайте?
— Кучу «Сугуса».
— Холодно, холодно…
Фермин вздернул брови, умирая от любопытства. Внезапно его глаза загорелись.
— Неужели… уже пора?
Я кивнул:
— Всему свое время. А теперь выслушайте меня внимательно. О том, что вы увидите сегодня, нельзя рассказывать никому, Фермин. Никому…
— И даже Бернарде?
6
Первые солнечные лучи жидкой медью стекали с карнизов на бульваре Санта-Моника. Начиналось воскресное утро, и улицы лежали притихшие и пустынные. Мы нырнули в теснину переулка Арко-дель-Театро, и с каждым шагом ослепительно яркий свет, проникавший в узкую расселину, угасал. К тому моменту, когда мы подошли к высокому деревянному порталу, мы уже погрузились в город теней.
Я поднялся по ступеням и ударил в дверь молоточком. Эхо в глубине дома постепенно замирало, как гаснут волны на озере. Фермин, онемевший от благоговения и напоминавший мальчика перед началом первого религиозного обряда, в котором он принимает участие, посмотрел на меня с беспокойством.
— Не слишком ли рано для визита? — спросил он. — Может, шеф еще баклуши бьет…
— Это не магазин «Эль Сигло». Тут нет расписания рабочих часов, — успокоил я его. — И шефа зовут Исаак. Не произносите ни слова, пока он к вам не обратится.
Фермин был само послушание:
— Не издам ни звука.
Через пару минут я услышал, как начался танец восхитительно сложной системы шестеренок, блоков и рычагов, приводивших в движение засовы портала, и отступил на нижнюю ступеньку. Дверь на пядь приоткрылась, и в щели показалось незабываемое лицо хранителя, Исаака де Монтфорта, с ястребиными чертами и острым проницательным взглядом. Его глаза остановились сначала на моей персоне и после беглого осмотра принялись добросовестно просвечивать насквозь, сверлить и каталогизировать Фермина.
— Полагаю, это и есть знаменитый Фермин Ромеро де Торрес, — пробормотал Исаак.
— К услугам вашим, Господа и…
Я утихомирил Фермина ударом локтя в бок и улыбнулся суровому хранителю:
— Добрый день, Исаак.
— Он станет добрым, Семпере, как только вы прекратите являться на рассвете, когда я нахожусь в уборной или собираюсь на предписанную мессу в церковный праздник, — ответил Исаак. — Входите.
Хранитель приоткрыл створку еще на одну пядь, позволив нам протиснуться в дом. Захлопнув за нами дверь, Исаак поднял с пола светильник, и очам Фермина предстала причудливая механическая вязь замка, который пришел в движение, вновь закрываясь и напоминая в этот момент внутренности самых больших часов в мире.
— Да, здесь воришке пришлось бы туго, — вырвалось у него.
Я с упреком посмотрел на него и быстро приложил палец к губам.
— Взять или отдать? — спросил Исаак.
— Если честно, я давно хотел привести Фермина, чтобы он своими глазами увидел это место. Я очень много ему о нем рассказывал. Фермин — мой самый близкий друг, и сегодня в полдень он женится, —
— Да храни его Бог, — отозвался Исаак. — Бедняга. Уверены, что не хотите удрать со свадьбы? Я мог бы предоставить вам убежище.
— Фермин из тех мужчин, кто сознательно идет к алтарю, Исаак.
Хранитель смерил моего друга взглядом с головы до ног. Фермин виновато улыбнулся, как будто просил прощения за дерзость.
— Какая отвага!
Исаак повел нас длинным коридором к устью галереи, выходившей в главный зал. Я отстал от Фермина на несколько шагов, желая, чтобы он сам увидел зрелище, которое невозможно описать словами.
Его небольшая фигурка растворилась в широком потоке света, который низвергался из стеклянного купола, парившего в вышине. Сияние клубящимся каскадом распространялось по потаенным уголкам фантастического лабиринта коридоров, туннелей, лестниц, арок и сводов. Они будто вырастали из земли, подобно могучему дереву с раскидистой кроной. Образуя немыслимые геометрические формы, сложенные из книг бесконечные ветви устремлялись к небу. Фермин остановился у начала перехода, служившего своеобразным мостиком к основанию конструкции, и с открытым ртом взирал на открывшуюся панораму. Я незаметно приблизился к нему и положил руку на плечо.
— Фермин, добро пожаловать на Кладбище Забытых Книг.
7
По собственному опыту могу сказать, что человек, впервые попавший в это место, обычно бывает заворожен, пленен его чарами, переживает подлинное потрясение. Дивная красота и таинственность лабиринта повергают гостя в молчание, окуная его в мир созерцательности и грез. Естественно, Фермин не мог не повести себя иначе. Первые полчаса он, как загипнотизированный, бродил с безумным видом по закоулкам грандиозной головоломки, которую представлял собой лабиринт. Он задерживался у аркбутанов и колонн и постукивал по ним костяшками пальцев, словно сомневаясь в их надежности. Он складывал ладони трубочкой и подносил к глазам на манер бинокля, оценивая углы и линейную перспективу, пытаясь вычислить логику структуры. Уткнув свой немалый нос в корешки книг, которые образовывали бесконечную ленту, намечавшую бескрайние тропы в букинистических дебрях, он промаршировал по спирали библиотек, собирая урожай в виде названий и составляя каталог открытий, сделанных по пути. Я следовал за ним на небольшом расстоянии, испытывая волнение и тревогу.
Я уже начал опасаться, что Исаак выгонит нас отсюда взашей, когда столкнулся с хранителем на одном из мостиков, проложенных в воздухе под книжными сводами. К моему величайшему удивлению, его лицо не выражало ни малейших признаков негодования — напротив, Исаак добродушно улыбался, наблюдая за первыми шагами Фермина на пути познания Кладбища Забытых Книг.
— Ваш друг — большой оригинал, — поделился своим мнением Исаак.
— Вы не представляете, до какой степени.
— Не беспокойтесь, пусть чувствует себя как дома. Скоро он спустится с небес на землю.
— А если он заблудится?
— Я так понимаю, он далеко не промах. Он справится.
У меня такой уверенности не было, но я не стал спорить с Исааком. Хранитель удалился в комнатку, иногда служившую конторой. Я составил ему компанию и с благодарностью принял из его рук чашку кофе.
— Вы ведь успели объяснить своему другу правила?
— Фермин и правила плохо уживаются. Но я изложил ему основные тезисы, на что он мне ответил без колебаний: «Разумеется, за кого вы меня принимаете?»