Узвитон

Егоров Анатолий

На улице уже стемнело, и приятная свежесть майской ночи ласкала наши лица. В кустах надрывались соловьи и их трели заглушали наши голоса. Майские жуки пикировали с зелёных берёз, как истребители с пронзительным жужжанием пролетали мимо нас. Иногда на бреющем полёте, они касались наших голов и, заглохнув, вновь бешено ревели своими моторами-крыльями, как лётчики-асы устремлялись ввысь. А там, на высоте происходили основные воздушные баталии. Битва была не равная, сотни самоотверженных «майских» атаковали бездушные городские фонари, которые равнодушно освещали городские улицы. С разгону, врезаясь в яркие плафоны, жуки отлетали от них как мячики для пинг-понга,

и всё же вновь и вновь поднимались, и шли на отчаянный таран. Некоторые из них, уже получив от фонарей по полной программе, устало кружили в свете их ламп, лишь слегка касаясь «светил». Иногда в их славные «боевые ряды» вливались огромные ночные бабочки бражники, которые своими крыльями создавали причудливые тени и, казалось, вот-вот погасят непобедимые фонари. Но яркие лампы продолжали гореть, а Дон-Кихоты-жуки, всё бросались на них как на ветряные мельницы. К тому же у фонарей были союзники в виде дворовых мальчишек, которые ловко сбивали слабых жуков и складывали их в спичечные коробки. Чудно это выглядело со стороны, казалось, ватага ребятишек гонялась за невидимыми призраками и пыталась поймать их кто курткой, кто сачком, а кто-то просто размахивал руками на бегу. В кустах вопили коты, своими криками они напоминали тревожные сирены, предупреждающие о воздушном налёте в военное время. Мы шли посреди этого безумного весеннего помешательства, как разведчики от одной линии фронта двора к другой, только вместо запаха пороха, нам дурманила голову душистая черёмуха. И от её дурмана встречные девушки становились привлекательней, и жизнь казалась слаще и упоительней. И с каждым вдохом этого эликсира, хотелось остаться под сенью какой-нибудь славной черёмухи, и дышать, дышать, наслаждаясь этим опьяняющим ароматом весны. Сидеть и слушать, как распускаются листья и бутоны, смотреть на небо, где под светом луны загораются и гаснут звёзды. Но приторный запах подъезда остудил наши горячие головы, а в квартире у Витьки, мы окончательно пришли в себя и начали готовить праздничный ужин.

Собственно ужин состоял из одного блюда – пельменей. Но это настолько универсальный продукт, что из него можно получить как первое, так и второе блюдо. Способов приготовления пельменей великое множество, и каждый день придумывается новый, тут всё зависит от вкуса и таланта стряпухи. Можно готовить в микроволновке, в духовке, на костре, в кастрюле на газовой плите, жарить, парить, заблудившиеся в лесу дачники съели пельмени сырыми. Мы не стали изощряться и отварили их в кастрюле, добавив, лука и конечно, немного соли. Десять минут и сытный ужин готов.

– Вот мы молодцы! – радовался Витя, улепётывая за обе щёки «Останкинские» пельмени.– Ванну освободили, теперь надо плитку отбить и выкинуть. И тогда ремонт пойдёт вширь!

– Да, дел ещё много! – одобрительно вставил Дима, запивая пельмени пивом «Балтика». – Ну, ничего глаза бояться, а руки делают. Тут главное не останавливаться, а потихонечку делать и делать. Торопиться не надо, спешка, сам знаешь до добра, не доводит.

– Ну, да. – Согласился Петя. – Взять хотя бы моего соседа, начал он как ты ремонт в ванной делать. Пригласил узбеков.

– И..– вставил Витька, на миг, прекратив поглощать пельмени и пиво, и в глазах у него промелькнул ужас предстоящего ремонта.

– Ну и сделали всё чин-чинарём, знаешь, там плитку итальянскую положили, пол с подогревом, зеркала, подсветка со всех сторон, одним словом красота! – Пётр закрыл глаза, глотая мелкими глотками светлое пиво. – И главное всё быстро так, за неделю управились.

– Ну и … – холодея от ужаса, вникал

Усачёв.

– Заказал ванну новую, классную такую с ручками, с завитушками, белая-белая такая, сам её в подъезде видел. В темноте аж светиться, я ещё удивился: «Во! Цвет, какой и свет включать не надо!».

– И чево? – переживал Витя.

– Ну, чево. Стали ванну заносить. А она в двери не проходит.– Петя поперчил пельмени и продолжал жевать. – Оказалось, они спешили, померили старый дверной проём, а двери поставили новые с другим косяком.

– Ну. – Выдавил Витя и выпил пива.

– А проём новый меньше на три сантиметра! Вот тебе и ну!– заключил Пётр. – А ванну выбрали тютелька в тютельку, чтобы в старый косяк зашла. А в новый- то она не входит. Вот такие дела. А всё спешка, да шебутнёшь.

– А ванну, что так в подъезде и оставили? – удивлялся Витя.

– Зачем в подъезде. Косяк вместе с дверью сняли и ванну затащили. Потом узбеки по новой дверь устанавливали и отделывали всё. Ещё с соседа хотели дополнительно денег содрать, но он сказал: «Ваш косяк, я вам и так сполна заплатил». Петр задумчиво жевал пельмени. – А, может, и доплатил, кто его знает?

– Да, ладно. – Вставил Дима. – Витька сам всё сделает, и никаких узбеков звать не будет. Да Виктор?

– Не знаю. Как пойдёт.– грустно резюмировал Усачёв.

– Петруха, любишь ты тоску на людей нагонять.– продолжал Барабанов старший.– Вот и Витёк загрустил.

– Да не загрустил я.– Оправдывался Витька. – Просто, как подумаешь, сколько всего нужно сделать и ничего не упустить, то голова кругом идёт. Конечно, тут не мудрено, что-то перепутать или просчитаться. Только потом иногда исправить сложнее, чем заново сделать.

– Вот тут главное следовать старинной русской пословице: «Семь раз отмерь – один раз отрежь!» – заключил Барабанов младший. – Это теперь твой жизненный принцип. А ремонт можно только остановить, закончить его невозможно.

– Ну, спасибо! Успокоил! – вставил Барабанов – старший. – А то, мы без тебя не знали!

– Давайте ещё по пиву, а то после этих погрузочно-загрузочных работ во рту пересохло! – разрядил обстановку я. – А пиво здорово удаляет жажду, особенно холодное! Ты Дим холодильник-то открой!? И доставай напиток пенной!

– Да, пожалуйста! Не вопрос! – сказал Дмитрий и достал холодную полутора литровую бутыль. – Пейте на здоровье!

– Пейте пиво пенное, и брюхо будет здоровенное! – сказал Петр, восторженно глядя на разливающееся в кружки пиво.

– Древнейший, между прочим, напиток. – Начал свой исторический экскурс я. – Известен с эпохи неолита, некоторые считают, что выращивание зерна началось не ради хлеба, а именно из-за пива.

– Ты не умничай. – Осудил меня Барабанов – старший. – А по порядку, неолит это что?

– Резонно. – Заметил я. – Неолит – новокаменный век, шёл сразу за каменным, где-то девять с половиной тысяч лет до нашей эры. Камни в это время древние люди шлифовали лучше, чем в каменным. Ну, а за ним наступил медный век и бронзовый. Устраивает тебя такое объяснение?

– Ну, теперь пояснее конечно! – заедал древний напиток, пельменями Дима. – Хотя туману ещё много.

– Так! Сейчас конкретно. – Прихлебнул пива я. – Точные свидетельства варки пива появились у шумеров около 3000 лет до нашей эры.

– У шумеров? – не удивился Витя. – Ну, тогда понятно! А я то думал! А шумеров всё ясно! Так бы сразу и сказал.

– Да у шумеров. – Я продолжал. – Это культура Древне Месопотамии. В это же время начали варить пиво и египтяне, а от них страсть к пиву переняли и евреи.