Узы крови
Шрифт:
Ступая мерным шагом по пустынным коридорам мрачного замка, Равиос то и дело подмечал движения в темных углах, обделенных мерцающим светом разломных кристаллов. Они походили на обычный огонь, только само пламя даровала не пища прожорливой стихии, а крупицы ее силы, выдавливаемые Хаосом из невзрачных темных камней.
Видящему не было дела до обитателей замка и их состояния. Пусть боятся, пусть умирают... ему все одно. Даже если исчезнут все Доминионы разом, в его мыслях не промелькнет даже образ сожаления, ни то, что настоящее чувство. Важен лишь один Доминион, и то не в полной мере. К культу видящих относится едва ли треть
– Ну, что... – расплылся в улыбке Кафиль, утирая пот со лба, когда Равиос спустился в самую глубь замка, – сильно тебя отец доставал?
Видящий безразлично мазнул взглядом по стонущим рабам, чьи истерзанные тела заливали каменный пол подвала непривычно красной кровью. Многие демоны считают красный – цветом мести. Вот только, что-то не похоже, что эти несчастные способны на нее. Их будущее незавидно, вскоре они забудут самих себя. Наверное, это гораздо страшнее самой смерти.
– Не более, чем обычно... – бросил Равиос и разместился на стуле, в дальнем углу пыточной.
– Боится?
– Боится...
Кафиль зашелся безумным смехом и бросился к ближайшей жертве. Это была девушка из расы плотхолийцев, чей Бог является повелителем огня. Говорят, что мужчины и женщины из этого народа подобны безудержному буйству огня, однако сейчас эта дева больше напоминает мелкий, изуродованный уголек, чей жар давно погас, под струей завсегдатая питейной.
– А если он прикажет тебе убить меня... – с улыбкой прошипел Кафиль, прижимаясь щекой к лицу девушки, перед этим повернув ее голову в сторону видящего. Словно не его одного интересует ответ на этот вопрос.
– Убью... – ровным тоном отозвался Равиос.
– Не боишься, что я обращу тебя своей куклой? Ты станешь венцом моей коллекции! – Демон расхохотался.
– Видящие ничего не боятся...
– Это была шутка, друг мой, – продолжал веселиться сын Тухара, – зачем портить то, что и так превосходно. Лучше уж поискать кого-то более... несовершенного.
Глава 10
– Держи его! – завопила не своим голосом дочь Великого Леса, проскользнув под лапой гуманоидной химеры. Гильдейцы зовут этот вид разломных созданий хурками. Внешне эти существа, рожденные в слиянии Хаоса и стихии Жизни, отдаленно напоминали монструозных приматов. Я нашел это слово на задворках былой памяти, но оно крайне поверхностно описывает обитателей разлома, в котором моему отряду посчастливилось оказаться.
Трехметровая образина оступилась на первом же шаге и стала крениться к земле, запоздало подмечая боль вызванную разрезом в области ног. Элиф обратилась экзотическим двухцветным бутоном, кружащимся в завихрениях непредсказуемого ветра. Она мельтешила среди разрозненной толпы врагов, терзая их тела холодным жалом своих лепестков-кинжалов. Если сравнивать эту девушку с той, кем она была в наш первый поход, то это совершенно разные люди. А времени утекло не так уж и много. Всего полгода прошло с тех пор, как мы бороздим Пустоши в составе единой команды. Крайне стремительное преображение...
Хотя, мыслю я немного в другом ключе. Не меняются люди, вот вообще не меняются. Открывают в себе «спящие» таланты, воспитывают самодисциплину, достигают целей упорным трудом и несгибаемым желанием. Все это – да, но перечисленные процессы не меняют личность, вовсе нет. Она
Мы как-то обсуждали с Лу эту тему и пришли к выводу, что попытка смертных найти тайный смысл в жизни и познать ее – абсурдная нелепица. Достаточно познать себя, и тогда жизнь начнет открывать перед тобой все новые и новые двери. По мне так идеальный план, даже Богиня благословила. Правда только на словах, и с ироничным смехом, но мне и так сойдет.
– Р-р-а! – С гулким рычанием Криль насадил раненого хурка на свой трезубец. До сих пор поражаюсь, как этот парень сражается таким неудобным оружием. Принцип владения им примерно такой же, как и у копья, только выбор акторианца обладает большим весом из-за размера и не годится для рассекающих ударов. Но Крилю нравится. Говорит, что трезубец напоминает ему о доме. Не знаю, какой «дом» он упоминает в своих мыслях, но скорее всего это акватория Срединного мира.
– Не дайте им собраться в единый кулак! – Крикнул я, вонзая жало своего копья в глаз очередного хурка. Уже и не припомню – какой он по счету. Твари эти хоть и громоздкие, но судя по всему, стайные. Не практикуют они быт одинокий и самодостаточный, группами нападают, что крайне радовало Элиф.
Я бросил взгляд на шлейф зеленоватого свечения, коим обратилась эта бестия, и на моем лице самовольно растянулась улыбка. Чем-то эта девушка напоминала мне Агрида. Характер, правда, совсем другой, тут скорее Криль больше подходит, но стремительность и грация это про них: про моего друга из Высших Теней, и рабыню, ставшую частью чего-то большего, чем просто отряд разломщиков.
Схожесть, как правило, всегда идет рука об руку с разницей, и более всего она отражалась в позиции на поле боя. Агрид действовал из тени, настигая одиночные цели. Порой ему приходилось выступать в роли этакого «пастуха», формирующего силуэт «стада». И эта контролируемая волна монстров разбивалась о стену нашего неприступного авангарда.
Элиф же... с ней порой сложно. Она быстро учится, и вместе с опытом неплохо накапливает мощь, но ее несдержанность до сих пор щекочет меня под ребрами. Выглядит ее танец смерти потрясающе, но случалось и такое, что мне приходилось врываться в гущу врага, чтобы вытащить эту заигравшуюся воительницу. И только нам с Лу известно, как сильно я рисковал, взывая к запечатанной силе.
К счастью неугомонную Элиф все чаще стал подстраховывать Вайсур. И дело тут не в межличностных отношениях, просто варкиец постепенно адаптировался в своей новой роли, и что-то мне подсказывает, что она ему нравится. В бою он совсем не похож на того, кто может склонить голову. Как только в кисть Вайсура лег подходящий для его стиля клинок, парень преобразился.
Если Элиф и даже Нуни охотно наращивали свою силу и опыт сражений, то Вайсур восстанавливал былое. Я, как воин, сразу подметил этот момент. Ни силовой импульс уничтоженных червоточин, ни качественное оружие, с которым он мастерски обращался, не могли заполнить ту пустоту, что зияет в груди каждого воина, лишенного самого главного – битв на грани жизни и смерти.
Вся суть в глазах. Цепкий взгляд Вайсура двигался резко, но в то же время с ленивой уверенностью, будто по заданной траектории. Вайсур маневрировал на поле боя, как ключевая фигура в настольной игре, где каждый шаг продумывался заранее. И в этой игре варкиец чувствовал себя как рыба в воде...