Узы крови
Шрифт:
– По-моему, проблема именно в том, что Рег слишком много думает…
– Вы со Стеллой должны поговорить с ним, – решила Талия.
Сириус помолчал. Нет, он преуменьшил, думая, что они со Снейпом отделаются простым сотрудничеством. Судя по некоторым своим наблюдениям, он мог смело сделать вывод, что им со Снейпом придется породниться. Сириус улыбнулся в предвкушении. О, да, Севка заколет себя волшебной палочкой. Надо поспорить с Ремом, когда он это сделает: на свадьбе или еще при заключении помолвки. Сделать из его дочки миссис Блэк будет такой грандиозной шалостью, о какой можно только мечтать.
– Хорошо,
***
… Заклятье разрезает тесемки корсета, она поднимает руки, чтобы удержать соскальзывающий лиф, но держать, оказывается, нечего: вся одежда исчезает, и она стоит посреди комнаты абсолютно голая. И ей нестерпимо жарко, ее словно окружает обжигающее пламя. Холодные руки гладят ее живот, ей это нравится, ощущение такое, словно в жаркий полдень к ее коже внезапно прикоснулся прохладный ветерок. Гермиона откидывает голову назад, чувствует, как пляшут по шее его губы. Спиной она прижимается к обнаженной груди. Она оборачивается к нему, обвивает руками шею, прижимаясь всем телом, поцелуи похожи на глоток влаги после дня в пустыне, и Гермиона не может оторваться, не может напиться, не хочет остановиться…
Гермиона проснулась почти в обед, чувствуя себя разбитой. Низ живота ныл, а уши горели от стыда. Она скрутилась калачиком под одеялом, стараясь прогнать воспоминания о ночном сновидении. Это же наваждение какое-то! Даже хуже, чем раньше, потому что, стоило только припомнить детали сна, и ей уже не становилось стыдно, наоборот, желание просыпалось с новой силой. Она соскочила с кровати, бросилась в ванную и плеснула в лицо холодной водой. … поцелуи похожи на глоток влаги после дня в пустыне… Гермиона уставилась на свое отражение в зеркале. Почему именно так? И почему его руки во сне были такими холодными? Она уже подумывала о том, что фраза «отражение – это когда наоборот» вполне могла подразумевать и, скорее всего, таки подразумевала, противоположные способности. Но что она должна сделать в таком случае? Какое такое таинство совершить? И банши говорила что-то про «одно целое». Гермиона знала только один способ, каким двое становятся одним целым – это супружество. По крайней мере, так принято считать.
Она спустилась вниз, испытывая чувство дежавю: замок опять словно вымер, как в начале осени. Нигде ни души. Но хорошо, что сегодня она не отыскала ненароком комнату мистера Блэка. Гермиона позавтракала в полном одиночестве, даже немного обидевшись на всех обитателей Гриммового Логова. Куда подевалась вчерашняя толпа? Может, они здесь поубивали друг друга, пока она спала? Но где же трупы? После завтрака Гермиона заглянула в библиотеку, наконец, обнаружив там большую компанию.
– … связь с новой волшебной палочкой, если подкорректировать эту палочку, сможет разорвать связь
– Задача не из безопасных, – с кислым видом подытожил Макнейр: перспектива рисковать жизнью ради грязнокровок не вызывала у слизеринцев энтузиазм.
– Однако нашим противникам, в таком случае, либо придется тратить много сил на поддержание работы Щита, либо отказаться от него, – ответил мастер.
– Что это нам дает? – хмыкнул Грюм. – «Дружественные» нам страны легко смирились с установившейся диктатурой, только бы их самих не трогали. Помогать нам в войне они не станут.
Олливандер растерянно посмотрел на него.
– Но я думал прежде всего о спасении жизней, – опечаленно произнес мастер.
– Если Щит вновь отключат, все просто сбегут отсюда, как крысы с тонущего корабля, – прорычал Грюм. – И будем мы воевать своей кучкой против целой армии.
– Неплохой, между прочим, вариант, сбежать, – мечтательно протянул Люциус Малфой.
Гермиону никто не заметил. Она тихонечко приблизилась и встала в тени стеллажа, а то еще, чего доброго, выгонят взашей как «малолетку».
– Да, Малфой, как раз для таких крыс, как ты, – резко произнес Сириус.
– Крысы, Блэк, у тебя в друзьях водились, – безмятежно ответил Люциус и гадко усмехнулся.
Сириус напрягся, готовый броситься на него, но все же взял себя в руки, увидев, как Регулус у Люциуса за спиной выводит в воздухе светящимися буквами «Забей на хомячка-альбиноса». Сириус издал лающий смешок, слизеринцы дружно оглянулись, но младший Блэк уже успел уничтожить следы преступления и сделать невинное лицо.
– Главная наша проблема по-прежнему Надзор, – сказал он. – Без нейтрализации этого артефакта мы не можем даже подготовить Гарри к встрече с его противником. Ему нужно много тренироваться, пока же он только читает, но не практикуется.
– Надзор находится в недрах Министерства, в Отделе Тайн, – скривился Люциус. – Там повсюду охрана, толпы Пожирателей смерти, а с некоторых пор еще и дементоры.
– Но, чтобы вывести Надзор из строя, нужно всего лишь вытащить из него и унести небольшую деталь, – вмешалась Нарцисса. – Верно, Люциус? – с нажимом спросила она.
Все в ожидании уставились на Малфоя.
– Верно, дорогая, – «дорогая» он произнес таким тоном, словно говорил «ах, ты змея подколодная».
– Сможешь начертить схему? – деловито осведомилась Андромеда.
– А какой, простите, из этого прок? – взвился лорд Паркинсон. – Вы собираетесь сунуться прямо в Министерство? Героизм – это прекрасно, когда в меру, и не превращается в идиотизм! Впрочем, кому я это говорю, – он раздраженно махнул рукой. – Вам тут, небось, всем поголовно Шляпа предлагала Гриффиндор.
– Мне предлагала Рейвенкло, – в один голос ответили Андромеда и Регулус.
– Тогда вы поняли, о чем я, – натянутая улыбка Паркинсона больше напоминала оскал.
Гермиона сосредоточенно размышляла. Ей казалось, что она может найти способ пробраться в Министерство незаметно. Нет, она просто обязана это сделать: ей нестерпимо хотелось доказать отцу и Блэку, что она тоже не промах.