Узы крови
Шрифт:
– Тут… – Гермиона запнулась, обнаружив вместо имени своей мамы другое имя. – Гиневра Морроу.
– Гиневра Морроу? – Дамблдор резко подался вперед. – В строке «отец», что там написано?
– Я не понимаю, почему… – Гермиона нашла взглядом нужную строку. – Что?! – она мотнула головой и протерла глаза. – Нет-нет-нет!!! Этого не может быть!!!
Дамблдор жизнерадостно улыбнулся и весело подытожил:
– Все признаки того, что вы увидели имя Северуса Снейпа.
***
Северус Снейп занимался самым бесполезным, неблагодарным и скучным делом в своей жизни – составлял конспекты уроков. Разумеется, для того, чтобы
Появление Дамблдора в его кабинете отнюдь не способствовало повышению настроения. Директор спускался в подземелья только в крайних случаях (а за годы педагогических мучений Северуса таких случаев не встречалось), и его появление здесь не сулило ничего хорошего. Но надежда умирает последней.
– Поттера убили? – спросил Северус.
– Я вижу, ты в хорошем расположении духа, Северус, – заявил Дамблдор.
– Меня всегда поражала ваша способность смотреть в корень, – язвительно отозвался Северус и тут же получил в отместку:
– Мальчик мой!
Дамблдор сиял, как начищенный котел, и Северусу сразу стало как-то не по себе.
– У вас есть новости? – осторожно предположил зельевар.
– Еще какие, милый мой! – Дамблдор разве что не хихикал от возбуждения, как шестнадцатилетняя школьница. – Я так рад за тебя!
Северус взглянул на конспект урока и заподозрил директора в наличии иронии. Тем временем Дамблдор продолжал нести околесицу:
–… Память меня не подвела, я все помню про своих учеников и поэтому сразу догадался, что к чему, как только она назвала имя своей матери. Северус, это же чудесно! Разумеется, я о тебе самого высокого мнения, и тут же смекнул, что ты ничего не знаешь. Правда, не могу взять в толк, как так получилось, но я уверен, что вместе мы разберемся в ситуации.
«Старик спятил», – если бы за каждый такой вывод Северусу вручали по шкуре бумсланга, он смог бы наварить пожизненный запас Оборотного зелья.
– О чем вы, профессор? – устало спросил Северус.
– Поздравляю, мой мальчик! – хлопнул в ладони Дамблдор. – Ты стал отцом!
«Кажется, на этот раз вывод верный».
– Простите? – опешил Северус.
Дамблдор несколько мгновений взирал на него бессмысленными глазками, затем спохватился:
– Ах да, чуть не забыл, – и бросил на стол перед Северусом желтый конверт.
Северус пребывал в полнейшем недоумении. Что еще за бред? Он смотрел на конверт, пытаясь уловить соль директорской шутки. Не мог же Дамблдор в самом деле сойти с ума!
– Правда, это случилось почти шестнадцать лет назад, – оборвал его размышления директор.
Северус вскинул голову.
– Что?! – непроизвольно вырвалось у него, и голова на миг закружилась. Шестнадцать лет назад… Мерлин, тогда такое могло случиться.
Северус с трудом оторвал взгляд от сияющего лица Дамблдора и медленно извлек на свет бледно-зеленый лист бумаги – именно на такой бумаге печатались дворянские свидетельства о рождении. Но у них с Гиневрой не было детей…Она бы сказала ему… Наверно…
Прочтя имя ребенка, Северус изумленно воскликнул:
– Не может быть!
========== 3.
Не знаю, что заставило меня написать это письмо. Мне кажется, что-то случится, и мы не сможем извиниться перед тобой лично. Возможно, так даже лучше. Когда ты узнаешь правду – а ты обязательно узнаешь – я не смогу смотреть тебе в глаза, мой ангел.
Я знаю, нашему поступку нет оправданий. Я чувствую себя преступницей. Не знаю, какие слова могут утешить тебя, наверно, их просто не существует. А мы заслуживаем твоей ненависти. Прости, если сможешь, хотя такое счастье я вообразить не могу.
Это случилось в октябре. Мы нашли тебя на лавочке в парке – окоченелого, простудившегося младенца. Бедная моя девочка, я даже не представляю, насколько больно читать эти строки! Мы выходили тебя – на это ушло почти два месяца, за которые ты нас просто очаровала. Мы все для себя решили. Друзья помогли нам оформить бумаги – это оказалось не так сложно, как мы ожидали. Тем более, вряд ли та, которая бросила тебя в парке, захотела бы вернуться. А если и так, право быть твоей матерью она потеряла.
Несколько месяцев прошли, будто в сказке. А потом наше счастье ненадолго потревожил некто неизвестный: в почтовом ящике мы обнаружили твои документы. Нам все это показалось глупой шуткой: свидетельство о рождении из несуществующей, как мы считали, больницы, бредовую дворянскую грамоту со строкой о двадцати поколениях магов. Что мы могли тогда подумать? А потом выяснилось, что документы эти в огне не горят. Весомое доказательство существования другого мира где-то совсем рядом. Мы, скрепя сердце, честно пытались найти мистера Снейпа – кто знает, что там за история? Вдруг он тоже тебя ищет? Естественно, наши попытки потерпели крах.
Затем, годы спустя, мы поняли, что ты и вправду другая. Мы узнали о твоем мире, но все тянули с правдой. Однажды ты обмолвилась о вражде чистокровных и маглорожденных, а мы малодушно промолчали, не открыли тебе, кто ты есть на самом деле. И это очень мерзко с нашей стороны. Господи, ты с таким презрением говорила о чистокровных, а я смотрела на тебя, и мне было страшно произнести хоть слово. А ведь ты имела право знать эту самую главную правду. Прости нас.
Джейн Грейнджер
Гермиона практически выучила это письмо наизусть, мучительно надеясь с его помощью каким-нибудь образом приподнять прочную завесу неизвестности над своим прошлым, над своим рождением. Кто оставил ее в парке тогда? Неужели родная мать? И почему, по мнению Дамблдора, Снейп не знает о ребенке? Почему та женщина не сказала ему? Что за отношения у них были? И кто такая, в конце концов, Гиневра Морроу? Где она сейчас? Ни на один из этих вопросов письмо не давало ответов, а Дамблдор словно в Лету канул – прислал лишь уведомление о том, что Гермиону на время заберет один его старинный друг по имени Теодор.
Вскоре Теодор в самом деле появился в доме Грейнджеров. Это был суровый с виду седовласый господин с офицерской выправкой, облаченный в дорогой костюм.
– Мисс Гермиона Грейнджер? – деловито осведомился он.
Гермиона кивнула, а потом подумала, что она, выходит, вовсе не Грейнджер.
– Я – друг профессора Дамблдора…
– Я знаю, – вновь кивнула Гермиона.
– … лорд Теодор Стивенсон, – закончил гость.
Гермиона моргнула.
– Стивенсон? – недоуменно переспросила она.