Узы крови
Шрифт:
Блейз опять кивнул. Она пробежала мимо, затем вернулась, звонко поцеловала его в щеку и бросилась бежать по мраморной лестнице. Блейз еще некоторое время в растерянности стоял в дверях замка, а потом медленно зашагал в подземелья.
***
Воскресенье Гермиона провела в постели, притворяясь больной и вообще стараясь лишний раз не открывать глаза. Она жутко боялась понедельника, когда Гарри увидит цвет ее глаз. Насчет Рона она не волновалась – Рон еще и не такое пропустить может, но Гарри точно заметит. И что тогда она ему скажет?
Поздно вечером, так и не дождавшись
– Что за наглость? – возмутился он.
Гермиона неожиданно для себя разревелась прямо с порога, преимущественно от облегчения, что Снейп оказался здесь. Может, он что-нибудь придумает с ее глазами?
Снейп озадаченно замер. Гермиона стояла напротив, захлебываясь рыданиями, и беспомощно махала руками, пытаясь выдавить из себя хоть слово.
– Мерлин, – зельевар вздохнул, на секунду опустив голову, затем взял себя в руки. – Что за истерика? Вас кто-то обидел? Вы получили удовлетворительно вместо традиционного превосходно? Что? Говорите связно хоть иногда.
Гермиона перестала плакать так же резко, как начала, вдруг осознав, как именно Снейп отреагирует на причину ее рыданий: она здесь стоит и ревет из-за того, что у нее глаза стали черными. А у Снейпа глаза как раз черные. Она могла поспорить на что угодно, что Снейп решит, будто она ревет, потому что худшее, что могло с ней случиться – это любое, хоть сколько-нибудь отдаленное сходство с ним.
– Я просто… – Гермиона шмыгнула носом и принялась вытирать глаза рукавом.
– Прекратите размазывать сопли по лицу, – скривился Снейп и наколдовал носовой платок.
Гермиона схватила его и, отвернувшись, постаралась высморкаться как можно тише. Она чувствовала себя глупо. Истеричка. Сделав глубокий вдох, она решительно повернулась к Снейпу и четко произнесла:
– Пока вас не было, произошли некоторые события, которые изрядно выбили меня из колеи, и о которых я не могла никому рассказать, кроме вас. Поэтому, – она взмахнула рукой, пытаясь сформулировать свою мысль, – поэтому я…
– Думаю, истинная причина в вашем неумении контролировать свои эмоции, – едко отозвался Снейп, – что неотвратимо влечет за собой неспособность подчинить себе свою силу.
Гермиона промолчала. Она даже не обиделась – настолько привыкла слышать эту фразу по любому поводу.
– Да, но… – она хотела рассказать про письмо и вдруг поняла, что такую причину для слез Снейп тоже не поймет.
Они ведь уже говорили об этом. Снейп не считает, что она вправе за что-либо осуждать свою мать. Теперь она уже не понимала, зачем вообще пришла.
– Простите, я наверно, все преувеличила, – наконец выдавила она. – Гиневра Морроу написала мне письмо, в котором зачем-то рассказала о нашем с ней родстве… – Гермиона умолкла: Снейп ее не слушал.
Он задумчиво водил пальцем по тонким губам, изучая взглядом ее лицо.
– В вас что-то изменилось, – заметил он. – Вы что-то сделали с волосами?
– С волосами? – рука Гермионы
Внутри все перевернулось. Мерлин, кажется она превращается в… в настоящую мисс Снейп. Она подняла перед глазами прядку волос – нет, цвет не изменился.
– Странно, как расчесанные волосы способны изменить человека, – колко заметил Снейп. – Может даже показаться, будто вы… – он умолк, словно сделал для себя шокирующее открытие.
– Я что? – потребовала Гермиона.
Снейп стремительно обошел стол и, схватив ее за плечи, развернул к скудному свету факела.
– Что с вашими глазами? – сурово спросил он.
– Мне и самой интересно, – сказала Гермиона. – Я ничего не делала, они сами вдруг поменяли цвет.
Снейп пристально всматривался в ее лицо, она, в свою очередь, уставилась на него, и ей вдруг пришло в голову, что черные глаза выглядят очень красиво. Это вам не банальные карие или серые – такой оттенок редко когда встретишь. И запоминается не хуже неистово-синего или зеленого. Гермиона невольно улыбнулась.
Снейп моргнул и резким тоном осведомился:
– Что смешного?
Гермиону позабавило его непонимающее, даже чуть растерянное выражение лица.
– Люди иногда улыбаются, сэр, – жизнерадостным тоном сообщила она.
Снейп отдернул руки от ее плеч, словно она была заразной, и скрестил их на груди, приняв высокомерный неприступный вид.
– Возьмите зеркало в верхнем ящике моего стола и посмотрите на свое отражение, – ледяным тоном отчеканил он.
Гермиона с трудом удержалась от смешка и послушно выполнила приказ. Из зеркала на нее смотрело ее обычное отражение. Хотя, если присмотреться, что-то действительно изменилось. Несущественно, но… Гермиона улыбнулась. На ее взгляд, она похорошела. Хотя смотреть на себя было странно: вроде она, и, в то же время, не совсем. И она никак не могла понять, кого же себе напоминает.
– Налюбовались? – желчно поинтересовался Снейп. – Какие-нибудь изменения обнаружились?
Гермиона подняла на него глаза.
– Я еще буду меняться? Это как-то связано с моей силой? – помолчав, она добавила: – Я теперь похожа на кого-нибудь из ваших родственников?
Снейп смотрел на нее так, словно не мог привыкнуть к столь ужасающему зрелищу.
– Как сказать, – протянул он.
– Скажите, как есть, – предложила Гермиона.
Снейп невежливо повернулся к ней спиной и тихо, так, что она едва расслышала, сказал:
– На сестер Морроу.
Гермиона опять уставилась в зеркало. Ах, вот оно что! Она так и не видела ни разу фотографий своей матери, однако сходство с Блейзом было налицо. Теперь только слепой не заметит, что они близкие родственники.
– Что же мне делать? – Гермиона опустила руки.
– Это уже неважно, – Снейп вернулся в свое кресло. – Присядьте.
Гермиона опустилась в кресло напротив.
– Как это «неважно»? – недоумевала она. – Ведь все заметят!
– Скрывать наше родство больше нет смысла, – после паузы кисло сказал Снейп. – Темный Лорд, как оказалось, и так о многом знал. А с недавних пор ему известно все.