Узы тьмы
Шрифт:
Люсьен посмотрел на себя в зеркало. Лорд Ретберн умер, уничтоженный откатом, когда Люк разорвал вероломно наложенные узы. Теперь у него появился шанс отплатить Верховному за так называемое милосердие — ссылку в Бедлам, — и мисс Мартин, которая его поймала. Он не забыл, как бессердечно она отсекла его способности к колдовству и притащила к Верховному.
Никогда не забудет.
Поправив подтяжки на плечах, Люк закрыл галстуком проклятый шрам на горле и надел камзол. Узел выглядел ужасно, но просить о помощи он не собирался. Тишина и покой, вот и все, что ему пока нужно. Какая ирония, столько месяцев
Так ему не получить желаемого.
Пора разобраться с чертовкой.
Если, конечно, ему достанет смелости выйти из темной спальни с закрытыми окнами, куда его отправили сразу по прибытии в небольшие апартаменты мисс Мартин.
Господи. Люсьен прижал дрожащую руку ко рту. Он ощущал себя лишь наполовину человеком. «Соберись, ты, малодушный трус». Потрогав медный браслет, который у него забрали в первые же секунды в Бедламе, он тут же успокоился. Люк месяцами работал над защитными рунами, вытравив их на металле; эта вещица защитит от колдовства, пусть даже его личные способности все еще очень чувствительны.
Мисс Мартин. Сосредоточившись на дьявольски сладком воспоминании о ее лице, он осознал, что дышать стало чуть легче. «Месть. Свобода. Возрождение». Именно эта молитва помогла Люсьену выстоять.
В оранжерею к мисс Мартин его провела суровая миссис Гастингс. Черное креповое платье экономки раздражающе шуршало, заставляя Люка скрежетать зубами.
Из зимнего сада, устроенного на самом верхнем этаже, открывался вид на город. Никакой опасности, лишь стройная девушка с волосами цвета воронова крыла, скрученными в элегантный шиньон, и с жемчужными сережками в ушах. За годы, прошедшие с их неудачной первой встречи, Ретберн привык считать ее холодной и равнодушной. Встретив же снова, он в замешательстве отметил, насколько мисс Мартин хороша. И моложе, чем ему запомнилось. Опасно привлекательная, с полными упрямо сжатыми губами, которые молили о поцелуе, и крошечной родинкой на щеке. Она сидела в белом кресле у кованого железного столика и маленькими глоточками пила горячий чай, глядя на город через стеклянные стены оранжереи. И словно не замечая появления Люсьена.
Не успел он наглядеться и, если честно, оценить ее, миссис Гастингс кашлянула:
— Мадам, его лордство пришел выпить с вами чаю.
Будто кто-то из них собирался заняться чем-то столь невинным.
Люсьен поклялся служить ее щитом, значит, отныне вынужден был защищать мисс Мартин даже ценой собственной жизни. А также повиноваться ей, что ставило его в крайне неудобное положение. При попытке нарушить клятву собственная сила поглотит Люка, превратив в развалину, которой его и так уже считали. При мысли об этом на шее выступил холодный пот. Лорд Ретберн научил его, каково находиться во власти другого человека, но какой выбор? Гнить в Бедламе?
Под взглядом голубых глаз мисс Мартин Люка словно прошило разрядом. В этой комнате они казались фиолетовыми: за окном лил дождь, а бледно-лиловое платье оттеняло радужки. Люсьен вспомнил, когда впервые увидел ее на собрании несколько лет назад. У него дух захватило, и он
Теперь же он сам не испытывал к ней положительных чувств.
Ему нужно было сбалансировать узы и хотя бы отчасти взять их под контроль.
— Благодарю, — обратилась мисс Мартин к экономке. — Не желаете присесть, милорд? Нам надо кое-что обсудить.
Милорд. Как странно, но с другой стороны, сейчас Люк по сути граф Ретберн. По последним слухам, кузен Роберт старался через суд добиться, чтобы его признали «non compos mentis», то есть умалишенным. Видимо, разбирательство застопорилось, и придется самому этим заняться.
— Правда? — Люсьен скрестил руки. — Должен признать, я удивлен, что вы удостоили меня чести стать вашим щитом. Вы — последняя, кто, по моему мнению, захотел бы освободить меня из той адской дыры, а ради возможности защищать вас десятки мужчин пошли бы на убийство.
— Я знаю, что вы не из их числа. — Мисс Мартин прикрыла свои чудесные глаза черными ресницами. — Это решение вашего отца. Дрейк настоял.
— Он мне не отец.
— Ваш биологический отец настоял, — поправилась она.
Ходили сплетни, что они с Дрейком состоят в любовной связи — возможно, именно в этом причина ее антипатии.
— Вы всегда пляшете под его дудку?
— Дрейк заслужил мое уважение и доверие, я с удовольствием ему помогаю, если таково его желание.
— Боже, как же вам не по сердцу теперешнее поручение.
Люсьен заходил по комнате.
— Да, у меня бывали задания и полегче. — Мисс Мартин прищурилась. — Почему вы так на меня смотрите?
Он слабо улыбнулся. То, что она не отступила, говорило в ее пользу.
— Просто наслаждаюсь видом. — И тут в голову пришла мысль, как вырвать у нее бразды правления. — Я вам для чего-то необходим.
— По-моему, вам стоит сесть и выпить чаю. Мы обсудим дела.
— Если в чае нет бренди, пить не стану.
— Сейчас еще рано для крепких спиртных напитков, — возразила мисс Мартин, наливая в чашку горячее коричневое питье. — Может, добавить лимона?
Такая дерзость в другой женщине восхитила бы Люсьена. Но сейчас он просто сел и принялся осматриваться, потирая большими пальцами складку на брюках. Прикосновение помогало зацепиться за действительность, перестать барахтаться в болоте эмоций, которые в последнее время заполонили его разум, доводя до сумасшествия.
Полосатый кот проскользнул между ног хозяйки, задев хвостом лавандовые юбки. Поставив чашку на поднос, мисс Мартин почесала питомца под подбородком, вызвав громкое мурлыканье.
— Давайте перейдем к делу, Ретберн.
Люсьен ожидающе вскинул бровь.
— Что вам известно об алтарном кинжале?
— Это одна из трех реликвий. — Любой стоящий чародей о них знал. — Создан самим Верховным, его бывшей супругой Морганой и приятелем графом Тремейном.
Разум не позволил вспомнить о причине создания клинка. Чудом Люк сумел сохранить самообладание, когда помещение вокруг словно уменьшилось. «Сконцентрируйся на фактах».