В боге умер скрипач
Шрифт:
– Ну пойдем, раз начали.
Она посмеялась.
Саша жила на втором этаже.
Что за дивное место. Здесь были бесчисленные картины и статуэтки, все выглядело солидно, пусть стены изрядно давили. На вешалке висели величественная шуба и аккуратное пальто. Под шкафом я заметил гурьбу начищенной кожаной обуви. На одной из полок шкафа лежал футляр, побольше моего.
– Мойте руки! Хотите, я вам супа разогрею? – Она кричала с кухни.
– Спасибо,
– Ваше пальто можете повесить рядом с папиным. Футляр оставьте у входа.
Я взял плечики и повесил свой ширпотреб рядом с изысканной тканью. Это вызвало у меня усмешку.
– Скорее, идите сюда! Я хочу вам дать кое-что послушать.
Я зашел в маленькую кухню и увидел нечто особенное. Проигрыватель с коробкой пластинок.
– Саша, откуда у тебя это?
– Это родителей. – Она копошилась в пластинках и выудила одну. – От дедушки достался. Вы знаете романс "Я все еще помню"?
– Впервые слышу.
Игла поехала по винилу. Что-то внутри щелкнуло; я почему-то вспомнил то время, когда сидел вместе с мамой на диване и наблюдал за тем, как она вяжет крючком салфетки.
Печальный женский вокал выводил:
Я все еще помню
Ореха глаза
И память, что ты мне оставил.
Ох, как же мне жаль,
Что не вышло скрывать
Огонь, что горит и сейчас.
Твердят, это грех -
Лезть судьбе поперек
И гнаться за ложной надеждой.
Не виделось мне,
Что ты только во сне
Возможен остаться моим.
Мой взор был запутан
Сияньем с небес.
Ты будто рожден с божьим светом.
И мне не забыть,
Как бессловен ты был.
Не знать, как жить с счастьем внутри.
Мы едва успели дослушать, как входная дверь открылась. Я услышал, как по моему футляру прошлись ногой.
– Саша, черт возьми, ты кого привела?
Я резко поднялся с табуретки, но тут же, от греха подальше, упал обратно. Саша поспешно сняла пластинку и выбежала навстречу пришедшему.
– Папа, это мой друг. Мы вместе учимся.
– Я тебе говорил не трогать мои пластинки. Когда ты научишься оставлять их в покое? Ладно, сейчас посмотрю на твоего гостя.
В кухню зашел статный мужчина с едва заметной сединой и неопрятной щетиной. Он оставил свое второе пальто в коридоре, дав увидеть тканевый жилет поверх рубашки. Костюмные брюки были выглажены до безобразия. От его одежды пронзало табаком.
– Это твой друг? – Он указал прямо на меня. – Я думал, твоих лет будет. – Теперь он смотрел мне в глаза. – Кто ж в таком возрасте в школе учится?
– Здравствуйте.
Он вяло пожал мне руку.
– Сергей Митрофанович. Альтист.
– Очень приятно.
У Сергея Митрофановича дернулась губа.
Мы не успели завязать беседу, как в дверь зазвонили. Кто-то был очень настырен и стремился попасть к нам.
Сергей Митрофанович отпер. В квартирку зашла не менее элегантная сущность.
Богатое полупальто на меху, жемчуг в ушах и на шее, броский макияж. Выцветшие волосы забраны в пучок. Вечернее платье выглядывает из-под пушистого наследия умерших.
– Здра-авствуйте, – она протягивала гласные. – Вы что здесь де-елаете? – Она с жаждой знаний разглядывала меня. – Чье это пальто-о? Ваше? – Она подергала мой предмет гардероба за полы.
Я хотел раздавить ее. Я хотел показать ей, что отсутствие больших сумм не означает отсутствие достоинства.
Саша выбежала из кухни.
– И кто-о вы, как вас звать?
– Александр. Я учусь вместе с Сашей.
– Алекса-андр, – она мечтательно размазала мое имя. – Али-иса Сергеевна. – Даже не протянула мне худую руку в кожаной перчатке. Мне казалось, она была готова плюнуть на меня. – Пожалуйста, вымета-айтесь со своей скрипе-елкой. Александре Сергеевне надо занима-аться.
Моя рука крупно дернулась, горло сперло. Я буркнул что-то нечленораздельное, сам того не желая.
Вдруг Саша, находившаяся все это время позади меня, обхватила мою руку своей.
– Да, я пойду. Только дайте мне "скрипелку" забрать.
Алиса Сергеевна вытянула рот и отошла в сторону. Сергей Митрофанович вздохнул.
Когда я выходил из ее подъезда, мне показалось, что надо мной раздался веселый голос. Не показалось.
– Александр Павлович!
Я задрал голову.
– Саша! – Она сучила ногами, высунутыми из железной клетки. – Ты не сиди на морозе долго.
– Не волнуйтесь. Ловите!
Я поставил футляр на землю и едва успел поймать сосуд с жидкостью.
– Это вам за терпение.
– Что это была за грымза? Подружка твоего отца?
– Это моя мама.
Я смолк.
– Повеселитесь сегодня. Надеюсь, вам понравится. Там мой номер – звоните, когда понадоблюсь.
Я увидел, как из-за двери балкона Алиса Сергеевна чем-то воспитывала Сашу. Улыбнулся и пошел домой.