В целом мире нет места для тебя
Шрифт:
Под четвертым номером внесла соседа. Вот так, без имени. Черт знает, зачем. Но ситуация требует обдумывания, так что записываем.
Начеркав в конце мелочь типа починки сапога, покупки продуктов и новой симки, задумалась. Остался еще Олег, то есть Владимир.
С моей невезучестью и легкомыслием — а ничем другим алкоголь из рук незнакомца я обосновать не могу — загоревшийся автомобиль выглядит просто спасением свыше. И это я, шарахающаяся от всех лиц мужского пола и заочно подозревающая их во всяких нехороших мыслях и возможных проблемах!
Расслабилась, не иначе.
Я подтянула телефон к себе. Из-под чехла что-то выглядывало.
Подцепив ногтем, сняла силиконовую оболочку. На подушку спланировал крошечный листок бумаги.
«на случай неприятностей». И номер телефона.
Растерявшись, я несколько секунд оглядывала бумажку, как будто надпись может измениться, потом засунула ее обратно под чехол и залезла с головой под одеяло. Жалость, да. Скука или что там еще.
Самовнушение — великая вещь.
Глава 7
Глава 7.
Будильник и кошка. Все мои утра начинаются ужасно одинаково. Хотя наверняка не только у меня, а у всего работающего народа. Зевки, стенания о вселенской несправедливости, душ, кружка чая или кофе, сонный прищур в окно — что там сегодня, солнце или тучи?
Я раздвинула шторы и шарахнулась в сторону. Лоджия была наполнена синицами. Птицы сидели на раме приоткрытого окна, на спинке и подлокотниках старого кресла, ютились на ветках забытой искусственной елки, нахохлившись и поворачивая голову то одной стороной ко мне, то другой.
— Ребята, это что за наглость? То, что я вас кормлю иногда, не значит, что я пригласила вас на постоянное проживание!
Стоило приоткрыть дверь, как черно-желтые снаряды начали хаотичные перемещения, стукаясь клювами в стекла. Я, пригнувшись как под обстрелом, выскочила на промороженную лоджию и распахнула окно. Пушистое крыло коснулось голой щиколотки, и птицы одна за одной повылетали на улицу.
— Дурдом. — я заскочила обратно, поджимая мгновенно замерзшие пальцы ног.
Сапоги отправились в пакет, на осенние ботинки я косилась со здоровым скептицизмом, поэтому как обычно выбрала вариант, который бы ни один идиот кроме меня не выбрал.
В тяжелой куртке и кроссовках смотрелась я конечно оригинально, но зато перемещалась вертикально, не валясь поминутно. Даже бежать можно, теоретически.
Неделя. Сегодня ровно неделя моей одинокой жизни. А такое ощущение, что все это в другой жизни было.
Во дворе я никого не встретила, никто не спешил спасать меня от возможных падений, я в общем-то думала, что это нормально и так и должно быть, но в глубине души ощутила отчетливое разочарование.
На работе наступило обычное преддекабрьское затишье — я перетерла половину полок, пробежалась по обувным в поисках распродаж, едва не купила платье, вовремя опомнилась и спрятала кошелек поглубже, твердо решив больше никуда от цели поисков не отклоняться. Обеденный перерыв был угроблен бесконечными примерками, после которых я стала обладательницей похожих на берцы ботинок с высокой подошвой и шнуровкой, не особо
Домой я шла с относительным комфортом, на улице внезапно потеплело, и слой снега начал подтаивать. Недалеко от остановки стояла скульптурная композиция из трех охотников на конях, с беркутами, расправившими крылья — с крыльев и клюва капало, кони блестели мокрыми боками в свете проезжающих машин.
Во дворе, несмотря на темноту, было людно. Возле подъезда толпилось человек восемь, оживленно переговариваясь; свет фонаря выхватывал то одно лицо, то другое. В паре шагов от основной толпы стояла моя соседка снизу и укоризненно покачивала головой.
Металлическая дверь подъезда была снята с петель, какой-то парень увлеченно ковырялся в домофоне.
Я подобралась поближе к соседке.
— Теть Гуль, это что за беспредел? — полушепотом спросила я, доставая из кармана связку ключей.
— Да парень из 435ой, денег девать некуда. Приехал недавно, а уже порядки наводит. — отозвалась она и фыркнула. — Замок опять заело, то открывается, то нет. Он тут постоял минут пять, да и заказал новую дверь…вроде на свои деньги, не знаю. Лишь бы собирать потом не пошел — никто ж не отдаст…
Ну да. Замок регулярно отказывался впускать нас в подъезд, и приходилось звонить по соседям. Уже полгода пытались собрать деньги на новую, но список сдавших ограничивался тремя квартирами, на том дело и встало.
— А как я завтра домой попаду? Ключи-то другие будут? — я переминалась с ноги на ногу, хотелось и есть, и пить, и просто раздеться и завалиться на кресло или диван, но в пустую квартиру подниматься желания не было.
— А, так он на всех сделал, принесет к ночи, сказал. — Тетя Гуля махнула рукой и переключилась на еще не посвященную в происходящее пожилую пару. Я осторожно обошла монтера и зашла внутрь. По подъезду носились снежные вихри.
Зайдет, значит.
Впрочем, как только я вошла в темную квартиру и сняла ботинки, тут же забыла о возможном вечернем визите. Оно и хорошо — иначе сидела бы как на иголках, а так даже опешила, услышав звонок.
Я даже не спрашивала, кто там — просто открыла дверь. На пороге стоял донельзя домашний Павел в тапках, драных джинсах и темной футболке. На пальце зазывно покачивалось колечко с тремя ключами.
— Привет. — парень протянул мне связку. — Надеюсь, не очень поздно.
— Да нет. — я улыбнулась в ответ, принимая ключи. — Я так рано не ложусь. Всем отнес?
Паша подозрительно прищурился, вздохнул и взъерошил волосы на затылке.
— Сразу поняла, что к тебе я в последнюю очередь? — уточнил он.
— Ну, подозревала. — я чувствовала себя все более неловко. — Все-таки мы знакомы уже и вообще…
— А вообще, я пришел к тебе в последнюю очередь, чтобы с чистой совестью куда-нибудь пригласить. Например, завтра. По-дружески. — Паша улыбнулся, в очередной раз обезоружив меня ямочками на щеках. Нечестный прием, практически ниже пояса!
— А…почему нет. — пролепетала я. Щеки заалели. — Быстро ты решился.