В чайник и обратно

Мур Роман

Преподаватель, который всё ещё оттирал со своего халата остатки Дарьиного "зелья", с облегчением махнул рукой:

— Вас вызывает ректор? Отлично. Забирайте свои проблемы с собой.

Глава 21

Ректор во всю отпивался чаем, явно пытаясь успокоить свои нервы. Он нервно постукивал пальцем по столу, время от времени бросая на нас взгляды, в которых читалось что-то между усталостью, недоверием

и лёгким желанием уйти в отставку прямо сейчас.

Я его понимал.

После всего, что произошло за последнее время – Дарья с её степняками, море пива, странное появление Огурца, алхимический взрыв, теперь ещё и божественность – у любого нервишки бы сдали.

— Ну и?.. – спросил я, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу.

Дарья грациозно плюхнулась на ближайший диван, будто перед ней была не серьёзная встреча, а просто отдых в собственной гостиной. Огурец же спокойно занял кресло напротив ректора, поставил кружку пива на стол и пригубил, будто бы пришёл в паб, а не на важный разговор.

Ректор с прищуром посмотрел на него, потом на Дарью, потом на меня.

— Я не знаю, как выразить словами, насколько мне всё это не нравится.

Я почти гордо кивнул.

— Да? Я вас понимаю.

Ректор выдохнул и снова сделал глоток чая.

— Так вот. К делу. Я мог бы начать с чего-то простого, но давайте сразу к сути.

Он потёр виски, как человек, который морально готовится к удару молотом по голове, и продолжил:

— Что, чёрт возьми, случилось в степях?

Дарья мило улыбнулась.

— Ой, а вы слышали?

— ВСЕ слышали, Дарья! – рявкнул ректор. – Ты провозгласила себя богиней! БОГИНЕЙ! И устроила магическую войну с чёртовым божеством степняков!

Огурец заинтересованно вскинул бровь.

— О, значит, новости быстро расходятся.

Ректор замер и медленно повернулся к нему.

— Вы… Какого вообще… – он сделал паузу, глубоко вдохнул и потер переносицу. – Вы кто?

— Огурец, – представился тот, сделав ещё глоток.

Ректор смотрел на него ещё пару секунд, а потом снова вернулся ко мне, словно решив, что не хочет вдаваться в подробности.

— Хорошо… Ты. – Он уставился на меня. – Ты, мой главный источник головной боли. Ты хоть понимаешь, ЧТО ты сотворил?

Я пожал плечами.

— Дарье теперь поклоняются степняки, я – её учитель, Огурец — странная ходячая аномалия, а пивное море стало туристической достопримечательностью.

Ректор вздохнул.

— И ты даже не осознаёшь, насколько всё это ужасно, да?

— Ну, я же ни в чём не виноват, – искренне пожал я плечами. – Вообще.

У ректора явно сдавали нервы. Его лицо оставалось внешне спокойным, но лёгкая дрожь в пальцах, сжимающих чашку, и подрагивающий глаз, выдавали истинное состояние.

Он сделал ещё один медленный глоток чая, но, похоже, даже горячий напиток не мог вернуть ему прежнюю выдержку.

Веки дёргались с пугающей периодичностью,

а его губы то сжимались в тонкую линию, то снова размыкались, будто он пытался что-то сказать, но не находил слов.

Он тяжело выдохнул, провёл рукой по лицу и на мгновение закрыл глаза, словно умоляя высшие силы дать ему терпения.

Когда он снова посмотрел на нас, взгляд был полон того самого, знакомого мне, усталого отчаяния человека, который слишком давно терпит хаос, но не может с этим ничего поделать.

Ректор тяжело вздохнул, закрывая лицо руками, словно пытаясь осознать всю глубину происходящего. Он уже не злился, не возмущался — он просто смирился.

— Помимо всего прочего, к морю пива очень много вопросов. Очень много, — его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — На ваше счастье… и несчастье… оно стало главным достоянием империи.

Он поднял глаза, полные усталой скорби, посмотрел на нас и… заплакал.

— Море пива, понимаете?! — всхлипнул он, глядя в потолок. — Не дворцы, не парки, не наши достижения науки…

Ректор ударил кулаком по столу, всхлипывая, и отчаянно закончил:

— ПИВО!!!

В кабинете повисла напряжённая тишина. Дарья отвела взгляд, как провинившийся ребёнок. Огурец, наоборот, гордо расправил плечи и сделал глоток из своей неизменной кружки.

— Зато какое пиво, — философски заметил он.

Ректор судорожно вытер слёзы рукавом, сделал ещё один глоток чая и тяжело выдохнул, словно уже окончательно принял свою судьбу.

— Так вот. Эта ваша магия… и нам без неё не справиться. — Он посмотрел на нас взглядом человека, которого жизнь била слишком часто. — Но море теперь имперское достояние, поэтому решено: вы отвечаете за магическую составляющую, не претендуете на доходы…

Он сделал паузу, словно ему физически больно было произносить следующие слова.

— А мы, со своей стороны, дарим вам коттедж рядом с морем пива.

Я моргнул.

Огурец довольно заулыбался.

Дарья задумчиво кивнула, словно всё это звучало для неё вполне разумно.

— Коттедж? — переспросил я. — То есть не штраф, не наказание, не отчисление… А коттедж?

Ректор мрачно посмотрел в чашку с чаем, словно надеялся найти там смысл жизни.

— Знаете, я уже понял, что от вас избавиться невозможно. Если уж империя решила сделать море пива туристическим символом, то лучше пусть за ним следят его создатели…

Огурец удовлетворённо хлопнул ладонью по столу.

— Ну вот! Разговор пошёл в правильное русло.

— А можно дом поближе к воде? — невинно уточнила Дарья.

Ректор закрыл лицо руками.

Ректор тяжело вздохнул, снова потянулся к чашке с чаем и долго смотрел в её глубины, будто надеялся найти там ответы на все свои вопросы. Наконец он устало потер виски и продолжил:

— По поводу божественности Дарьи поговорим, когда вы вернётесь с поездки на море пива.

Я поднял бровь.