В чём измеряется нежность?
Шрифт:
– Ты всё верно говоришь. Я бы лучше не выразилась.
– Марсель впервые услышал, как она соглашается с ним, уступает, не вредничает из принципа.
– Но это было не совсем то. Возможно, отчасти, но не по существу. Он не относился ко мне так, словно я неразумный ребёнок. Мы дружили почти как ровесники.
– Хах, я понял. Ты ведь про Коннора? Который «постарше».
– Он выразительно ухмыльнулся, достав ещё сигарету. Затем нахально залез в один из карманов Мари и вытащил зажигалку, чтобы прикурить.
– Коннор «Убийца оргазмов».
–
– Ну, не моих уж точно.
– Мари растерянно свела брови домиком.
– Действительно.
– Марсель насмешливо опустил уголки губ.
– Это же не я орал его имя в постели что было сил.
– Господи, чего ты сейчас добиваешься?
– Сам не пойму. Просто… Поехали ко мне?
– Он с надеждой взял её за руку.
– Не стоит.
– Мари деликатно высвободилась и поёжилась.
– Да брось ты ломаться! Было же круто, помнишь?
– Было ничего.
– Ничего? И это всё, что ты скажешь про наш обалденный канадский секс?
– Теперь бывает и лучше.
– Она сладко усмехнулась, не отдавая себе отчёта в том, что это могло ранить его.
– Умеешь же ты иногда яйца выкручивать, особенно не напрягаясь.
– В моём актуальном списке приоритетов твои яйца примерно здесь.
– Мари нагнулась и показала ладонью планку в дюйме от асфальта.
– И всё-таки я серьёзно. Мне плевать, если у тебя там какой-то новый «мальчик-тренажёр», с которым, типа, бывает и лучше. Просто хочешь позлить меня: всегда так делаешь. Но это даже заводит, когда ты включаешь сучку и не сдаёшься мне легко.
Мари сделалось неловко из-за того, что его настойчивые уговоры ей льстили. Когда-то наглость Марселя возбуждала остро, пламенно, как зажжённая спичка. Спичка, что потухала столь же быстро. Мари хорошо помнила её яркий трепещущий свет. Но этого было недостаточно, чтобы спонтанная ностальгия о бурных деньках в чужой стране завладела её мыслями. «Он позабытое наваждение из прошлого. Мне просто забавно, что Марсель хочет меня. Чёртово потешенное самолюбие, помноженное на нереализованное желание к тому, с кем бы действительно стоило провести эту ночь…»
– Мы больше не в Канаде. И я не развлекаюсь тем, что хочу тебя побесить.
– Жаль. Хотел бы я всё ещё быть там. Когда мы тусовались в ночь перед занятиями, спорили об экологии, ходили пострелять в наш любимый старенький тир, много трахались, а утром я подвозил тебя на мотоцикле до школы. И, конечно, между делом воевал с соседками по общаге, которые называли тебя шлюхой и распускали сплетни, что ты спишь с другими.
– О да, терпеть не могла этих дур с твоего курса! Помнишь, я испекла для них печенье и угощала, приговаривая, какие они тут все классные? Во у них рожи были!
– Такое хрен забудешь!
– Он громко захохотал, впадая в грёзы о былом.
– Было здорово. Я рада, что ты однажды случился со мной.
– Однажды случился… - монотонно повторил вынесенный ему приговор. Он вновь
– Может, всё-таки передумаешь? Ты сегодня особенно хороша. Клянусь богом, ещё немного и у меня встанет. На мотоцикле будет неудобно вот так гонять.
– Надеюсь, доберёшься до дома без происшествий. Приятно было повидаться.
— Уже домой собралась? Какая скукотища. Вся ночь впереди!.. Ладно, давай так: выпей со мной в баре, здесь неподалёку. Если в итоге не передумаешь, сегодня я отстану, идёт?
— Только чтобы ты отстал.
— Утром ещё спасибо мне скажешь!
— Прибереги этот напыщенный похотливый бред для кого-то понаивнее. — Она стукнула кулачком его в плечо.
Марсель установил электронный кодовый замок на мотоцикле и отправился вместе со своей спутницей пешком. Город больше не спал. Сзади медленно приближалось весёлое пение девичьих голосов. Мари уловила сбоку дрожь высокой тени и слабое жёлтое мерцание. Обернулась на долю секунды и увидела, как прямо на них с Марселем двигались вприпрыжку пятеро девушек, напевая «с днём рождения тебя, Сара».
— Упс! — Она посторонилась и тут же почувствовала, как вокруг её талии сомкнулись сильные руки.
— Нам туда, — скомандовал Марсель, развернув Мари в нужном направлении. — «Демон перекрёстка» отличный бар, тебе понравится: деревянные стойки, стилизованные под середину двадцатого века, интимная неоновая подсветка, а по выходным играют джаз и блюз. Уверен, в глубине души ты хочешь пойти со мной, иначе ответила бы отказом.
— В этом-то вся проблема между нами, Марсель: ты постоянно думаешь, будто знаешь о моих желаниях лучше, чем я сама.
— А разве это не так? В тебе слишком много неопределённости. Ты нуждаешься в сильном человеке, который будет расшифровывать твои недомолвки и противоречия.
Мари взглянула на Марселя с весёлой снисходительность и ничего не ответила, поджала губы и принялась разглядывать метаморфозы тёмных переулков. Ей не хотелось ничего доказывать ему, впустую выяснять отношения. В конце концов, так ли важно, что о ней думает какой-то там он? Ей всего лишь одиноко и хочется маленького ночного приключения без последствий. Да, пожалуй, странновато топать в незнакомое место и пить там с бывшим любовником, но в её жизни случались и куда более странные вещи.
Бар предстал в точности таким, как Марсель его описал, и Мари с удовольствием отдалась чарующей атмосфере неонуара. Зал был переполнен, не нашлось ни одного свободного столика, поэтому пришлось сесть за стойкой. Владелец заведения оказался приятелем Марселя: он не уточнил у спутницы своего друга, исполнилось ли ей двадцать один, зато сделал щедрую скидку на алкоголь.
Высокая тень с мерцающим огоньком перешагнула порог бара и на мгновение застыла. Мари обернулась - бамс! сердце занялось как бешеное: прямо на неё плыл любимый силуэт. Расположился слева и заказал себе бурбон.