В чертогах памяти
Шрифт:
***
— Скажите, Рауль, вы не находите нашего пленника немного странным? — задумчиво поинтересовался отец Диего, набивая трубку табаком.
Вырванный из своих мыслей, паладин на несколько мгновений замешкался, уставившись сначала на инквизитора, а потом на привязанного к походному стулу здоровенного мутанта. Конечно, он находил его немного странным — не каждый день встречаешь гиганта под стать себе, хоть и не столь везучего. Даже без анализа ДНК можно было с уверенностью сказать, что этот здоровяк, больше похожий на питекантропа, вряд ли пройдет суровые нормы, принятые в королевстве. Но Торрес
— Нет, не нахожу. Мутант как мутант, хоть и здоровый, как горилла.
— Я не об этом, — поморщился священник. — Вам не кажется, что он совершенно нас не боится?
— А с чего ему нас бояться? Иголки под ногти не вгоняли, даже морду не били… Почти… — хмыкнул Рауль вспоминая, как в качестве наглядно примера поднял бедолагу в воздух, чуть не придушив. — Только посадили в яму и то — с двухразовым питанием.
— Вы сейчас мыслите, как кадровый военный, — вздохнул отец Диего, раскуривая трубку. — Я, конечно, не очень хорошо осведомлён о быте и поведении наёмников, поскольку в наших землях их нет, но вам не кажется, что большинство людей, захваченных вооружёнными незнакомцами, будут немножко нервничать?
Командующий опять задумался, пытаясь сообразить, в какую сторону клонит священник, а потом мысленно отругал себя за невнимательность.
— Возможно, — нехотя ответил он, признавая правоту собеседника.
— Во-о-о-т! А этот молодой человек не только не выказывает никаких признаков страха, но еще и усилено стреляет по сторонам глазами, пытаясь собрать максимум информации. Кстати, не хочу нагнетать обстановку, но у меня сложилось стойкое впечатление, что к вам он питает какую-то личную неприязнь.
Де Фернандес усмехнулся, вновь переведя взгляд на пленника. Тот явно прислушивался к разговору, внимательно уставившись на собеседников. Заметив, что привлек к себе внимание, мутант тут же переключился на стену штабной палатки, в которой и предстояло произойти первому обстоятельному допросу захваченных.
— И что вы хотите этим сказать, святой отец?
— Я хочу сказать, что либо у него напрочь отсутствует чувство страха, либо он, как и вы, профессиональный военный. Какой из этих вариантов верен, я и собираюсь сейчас выяснить. Майкл, будьте добры, переводите мои слова по возможности максимально точно. Это важно!
Молчавший до сих пор Пирсон кивнул и допрос, наконец, перешёл в активную фазу. В течение почти семи часов неугомонный инквизитор закидывал жертву множеством самых разных вопросов, периодически напоминая переводчику о необходимости дословно донести до мутанта его слова. Надо сказать, напоминания всегда были своевременными, поскольку от некоторых вопросов у присутствующих в палатке попросту округлялись глаза от удивления, в то время как другие были ошибочны в самой своей постановке. Далеко не сразу Рауль догадался, что священник делает это специально. Пленник, похоже, не догадался совсем — он спокойно поправлял отца Диего и обстоятельно отвечал, иногда задавая встречный вопрос. В какой-то момент стало казаться, что в палатке проходит не допрос, а дружеская беседа двух незнакомцев. А что один из них привязан
В конце концов, пленник выдохся, как и переводчик. Сам Рауль тоже готов был взмолиться хотя бы о перерыве — голова распухла от полученных сведений, а блокнот был исписан больше, чем наполовину. Заметив это, Торрес нехотя закончил допрос, хотя по нему было видно — он был готов просидеть за разговором хоть всю ночь, лишь бы выудить еще кусочек информации. Когда мутанта увели, отец Диего откинулся на своём стуле и мягко обратился к Пирсону:
— Майкл, я вижу, что вы устали. Идите, отдохните. Сегодня вы нам больше не понадобитесь.
Несмотря на довольно толстый намёк, переводчик союзников только кивнул и молча вышел из палатки. В отличие от рук и глаз, его голосовые связки оставались человеческими и последние несколько часов оказались для них суровым испытанием. Де Фернандес проводил киборга рассеянным взглядом и вновь уткнулся глазами в блокнот, по свежим следам проверяя, все ли правильно записано.
— Ну, что скажете? — с интересом поинтересовался отец Диего у командующего, жестом отравив из палатки своего помощника.
— Надо сказать, что информация, которую предоставил «Чёрный рассвет», оказалась довольно точной, хоть и весьма общей, — задумчиво ответил паладин, перелистывая страницы. — Даже интересно, как они смогли её получить. Что-то не очень похоже на перехват со спутников, как они утверждают.
— Полностью с вами согласен, хотя спрашивал я не об этом.
— А о чём? — удивился Де Фернандес.
Инквизитор ненадолго замолчал, в очередной раз за сегодня набивая свою трубку. Прикурив, он внимательно посмотрел на собеседника сквозь клубы дыма, а затем внезапно поинтересовался:
— Скажите, Рауль, это правда, что ваши предки по отцовской линии были эмигранты из России?
Сбитый с толку, паладин некоторое время обдумывал ответ.
— Туристами. Когда началась Чума, они отдыхали на одном из курортов Коста-Дорада вместе с детьми. Всё это записано в моём личном деле, — наконец произнёс он и с ехидцей добавил: — Как и тот факт, что я говорю на русском. Ведь именно поэтому меня назначили командовать этой экспедицией?
— Да будет вам ёрничать, — отмахнулся Торрес. — Ваше назначение было исключительно политическим решением, а знание русского всего лишь большой приятный бонус. Однако я рад, что вы об этом упомянули. Как вы считаете, наш переводчик всё переводил дословно или всё-таки где-то своевольничал?
Де Фернадес вновь задумался. С тех пор, как он ушёл из дома, возможности поговорить с кем-то на языке далёких предков у него было не очень много. Чертовски мало, если уж быть честным. Происходило это лишь в редкие моменты отпуска, когда он возвращался в свое поместье, в которое перевёз семью и ближайших родственников. Именно поэтому большую часть своего свободного времени на «Христофоре I» он тратил на то, чтобы восстановить забытые знания с помощью обучающих программ.
— Мой русский хромает на обе ноги, — честно признался паладин. — Но вроде бы он переводил всё в точности, как вы и просили.