В чужом клане
Шрифт:
— Тут вариантов еще больше. Во-первых, вами быстро заинтересуются черные сектанты и, скорее всего, попытаются заманить к себе. Если откажетесь присоединиться, могут решить, что из вас получится отличная жертва для какого-нибудь из ритуалов. Или же, что более вероятно, попытаются вызвать у вас одержимость и превратить в полноценного демона.
Не меньшие проблемы могут возникнуть и с белыми сектами. Некоторые из них уверены, что истинное служение Пресветлой Хейме и человечеству заключается в уничтожении всех демонических полукровок. Чем опаснее и сильнее был демон-предок, тем больше шансов привлечь
— Это что, законно? — не удержался я.
— Конечно же нет. Но белые сектанты себя и не афишируют. Просто некоторые полукровки пропадают и даже самые лучшие ищейки не могут найти их ни живыми, ни мертвыми.
— Я могу понадобиться кому-то еще? — спросил я, чувствуя, что число потенциальных врагов растет как-то слишком уж быстро и это не особо хорошо сказывается на моем душевном равновесии.
— Можете. Говорят, некоторые магистры гильдии Алхимиков готовы отдать руку за возможность изучить демона уровня высшей ступени. Конечно, руки магистров в отрезанном виде вряд ли кому-то пригодятся, а вот кошели с белым нихарном, которым эта гильдия богата, понадобятся многим. Как бы усердно не работали законники, но преступники на территории империи никак не переводятся.
— Получается, что если мое демоническое наследие станет известно, жить мне придется оглядываясь по сторонам, спать вполглаза…
— А еще всегда следить за едой и питьем, — продолжил за меня советник с откровенно фальшивой услужливостью. — Проще всего похитить человека, когда он одурманен и не может сопротивляться.
Я откинулся на спинку кресла, внимательно разглядывая своего собеседника.
— На данный момент вы единственный, кому известно о моем происхождении. Если промолчите, то никто больше и не узнает.
— Тоже верно, — он растянул губы в подобии улыбки. — Но что это молчание даст мне?
— Еще один жест доброй воли? — предположил я.
Советник рассмеялся в голос.
— Мне нравится ваше чувство юмора, господин Менхард.
— Ладно, тогда давайте по-другому — чего вы от меня хотите в обмен?
Советник некоторое время молчал.
— Я служу моему императору, — сказал он наконец. Сейчас его голос звучал серьезно и, пожалуй, искренне. — Все, что я делаю, я делаю для его блага. От вас я не вижу ни потенциальной пользы, ни вреда, но это пока. Думаю, в будущем я смогу найти вам применение.
«Применение». Да уж, всегда мечтал, чтобы наглец, наделенный властью, меня шантажировал.
Я удержался от недовольной гримасы, но едва-едва.
— Вам мое молчание нужно больше, чем мне — ваше сотрудничество, — с легкой укоризной произнес советник, все же уловив мою неприязненную реакцию.
Сотрудничество, ага.
Хотя…
Мог ли я повернуть это себе на пользу?
С одной стороны, я вовсе не горел желанием выполнять какие бы то ни было задания советника, но с другой это давало мне доступ ко второму лицу государства. Могло также дать какое-никакое влияние — при условии, что я правильно разыграю свои карты…
— Кроме того, чтобы о вашем происхождении не стало известно, мне придется нарушить правила и подать неполный отчет, — тем же укоризненным тоном продолжил советник, и я с трудом удержался от скептического хмыканья.
Бедняга, правила ему придется нарушить! И это сказал человек, который
— Я могу согласиться на сотрудничество, если оно не нарушит мои уже существующие обязательства, — сказал я. — И если вы предложите в качестве награды что-то более существенное, чем всего лишь свое молчание.
Зубы советника блеснули в усмешке.
— Безусловно, господин Менхард, безусловно.
Глава 20
— Буду признателен, если вы вернете моих пауков, — сказал я, видя, что советник собирается уходить. Тот прищурился, но уже через мгновение его лицо приняло мирное выражение.
— Еще один жест доброй воли? — судя по интонации, его донельзя забавляла эта фраза.
— Да, — согласился я и потом молча пересчитывал пауков-предателей по мере того, как они выстраивались между нами на столе. Что ж, все оказались на месте. — Будьте так добры, господин советник, контроль над ними тоже верните.
Тот махнул рукой, и я понял, что вновь могу чувствовать свои создания.
Советник ушел, оставив меня в полуразрушенной комнате. Извиниться за вторжение он, конечно, и не подумал. Я проследил за тем, как он вышел, потом подошел к двери и выглянул в коридор. Советника уже не было видно, а стражники, лежавшие на полу в неудобных позах, как раз начали шевелиться — похоже, он только что снял с них заклятие сна или как там оно правильно называлось.
Закрыв дверь на засов — бесполезный против магов, но способный не дать войти хотя бы слугам — я вернулся к столу и долго смотрел на мелких тварей. Если бы не они, советник бы и не узнал о моем существовании. Или, по крайней мере, не обратил бы на меня внимания. И я бы не оказался в нынешнем уязвимом положении, связанный непонятными будущими обязательствами…
Зачем мне такие слуги, которых может использовать любой мимо-проходящий маг? Зачем мне такие слуги, которых этот маг может превратить в шпионов, притворившись, будто действительно вернул мне полную власть над ними? «Гений в магии» — так сказала о советнике Амана. Если уж он сумел оборвать привязку на крови, то изменить структуру големов для него должно быть совсем просто.
Пауки, будто понимая, о чем я думаю, зашевелились, и я ощутил легкое сожаление, но оно мелькнуло и тут же пропало. Нет, мне не нужны были потенциальные шпионы рядом с собой.
«Прекратите быть», — велел я мысленно, и пауки рассыпались мелкой коричневой крошкой, похожей на то, как выглядит старая засохшая кровь. Собрав всю крошку на лист бумаги, я отнес ее к камину и там поджег.
Потом очистил кровать от попавших на нее осколков разбитой посуды и обломков мебели, но ложиться не стал. Все же советник оказался прав — после бесед с ним людей действительно настигала бессонница.
Я несколько раз прошелся по разбитой комнате, потом вновь сел в кресло. Эти пауки были ведь не единственными, имелись и другие, оставленные сторожить Корневую Башню. Мог ли советник каким-то образом завладеть и ими? Я понятия не имел, как работала магия кровавых големов, возможно, они были связаны не только со своим создателем, но и друг с другом.