В чужом отражении

Лошкарева Виктория Витальевна

—А вдруг ты бы мне не поверила? – через минуту спросила она. – Соболь легко навешал бы тебе лапши на уши.

—Я тогда тоже так подумала… Но странное дело: каждый раз, когда ты оказывалась замешана, всё становилось ещё хуже. Раз за разом.

—Ты думаешь, что ты говоришь? – рявкнула сестра. – Ты, что, пытаешься выставить меня виноватой? Меня???

Анька громко расхохоталась.

—Из-за тебя меня пользовала толпа мужиков! Из-за тебя я вынуждена была скрываться в старой халупе без света и воды. Из-за тебя и твоего распрекрасного

муженька.

Сестра, разозлившись, вытащила из морозилки ещё не остывшее вино и, быстро справившись с пробкой, наполнила свой фужер.

—Я как идиотка тряслась от страха, когда снимала то видео в клубе – а теперь я ещё осталась и виновата? У тебя, что, совсем глаз нет, а, сестричка?

Я уныло кивнула. Не потому, что вдруг поверила сестре – наоборот, мои подозрения насчёт неё сейчас только укрепились. Документы на имя Ярины Соболь и наш совместный портрет стали ключем... Да, играя на родственных чувствах, она давно лгала мне в лицо. Просто я, дура, раньше воспринимала всё иначе. Если обидели мою сестру – то значит, по моей вине.

А на самом деле, где я была виновата?

Нет, возможно, где-то и в её словах было рациональное зерно. Если бы не моё замужество с Соболевым, то никому не было бы дела до простой проститутки. Её был никто не стал наказывать, но и… и заказывать тоже. Я вспомнила свои первые выходы в «свет», когда на меня никто не косился как на прокажённую. Это случилось уже потом, когда Анька стала «монетизировать» нашу похожесть.

Я тогда подумала, что это совпадение; что сестра просто не догадалась, что своим поведением она создает мне проблемы, что ей, в конце концов, просто были нужны деньги, поэтому она решилась на такое, но… Что если всё это она делала ради наказания… ради того, чтобы лишний раз продемонстрировать мне, какое чудовище я выбрала себе в мужья.

Потому что только для этого она и послала мне то видео.

И пряталась она вовсе не из-за этой видеозаписи, не из-за страшного Соболева, а лишь потому, что украла деньги.

—Соболев не знал, что нас двое, — прервав экспрессивные крики сестры, произнесла я. – А потом, когда ему стало об этом известно, он …бросил тебя?

Аня замерла.

— Всё это… — я обвела рукой круг. – Из-за того, что он тогда перестал с тобой общаться?

Сестра сделала большой глоток прямо из бутылки.

—Да! – рявкнула Аня, недовольно сощурившись. — Он променял меня на тебя, хотя это я его заинтересовала. Я! Не ты.

Наклонившись ко мне, она принялась орать, явно не осознавая силы своего голоса.

—Ты думаешь, он влюбился в тебя? Нет, он просто повёлся на моё — слышишь, моё! — смазливое личико и твою девственность. Понимаешь ты, дура? Шлюха, обслуживавшая его парней, не могла стать законной женой самого Соболя, а вот её девственная сестричка была идеальной кандидаткой. Правда, он так и не смог научить тебя нормально трахаться — иначе не бегал бы по клубам, не сливал баки при живой жене, но сути этого не меняет. Ты всего

лишь моя замена – не очень удачная, правда, но зато благопристойная…

Анька рассмеялась.

— Дело не в том, что он меня бросил. Дело в том, ради кого он меня бросил. Окажись это какая нибудь другая сука, я бы даже не вякнула. Но он выбрал тебя – моё тусклое отражение. Ты думаешь, как мне жилось всё это время, а? Знать, что именно ты орёшь под ним ночами, ты принимаешь его ласки, его поцелуи, ты слизываешь его солёную сперму с губ после минета… А он не прогоняет тебя, как бездомную кошку, а носит тебя на руках, исполняя любую твою прихоть, даже самую идиотскую вроде этой твоей работы.

— Это не прихоть, — тихо возразила я. На что Анька громогласно рассмеялась.

— Ты же видела, какой он дом купил нашей маман. Знаешь, какая у него рыночная стоимость?

— Это не мои деньги, — замотала я головой.

—Ты такая же блаженная, как наша мамашка, — ответила Аня. – Это огромные деньги. А дом записан на мать, между прочим. То есть мы с тобой, получаемся, две наследницы.

—Аня, прекрати… — я поморщилась. – Ты понимаешь, что ни ты, ни я не покупали этот дом.

—Правильно, но его купил наш муж. Мужик, который трахал нас обеих. И, я в этом уверена, во мне он был меня куда чаще, чем в тебе.

— Мне не нужен этот дом, — всё ещё морщась, ответила я. — Мне не нужен Соболев.

— Да? — заинтересованно приподняла бровь Анька. — Неужели настолько блаженная?

— Считай, как хочешь. – Проведя ладонями по лицу, я призналась. — Я не отдам тебе документы на имя Ярины.

— Тебе-то они зачем? – не поняла сестра.

Я выглянула в окно и заметила возле подъезда Рафаэля, о чем-то переговаривающегося с моими охранниками. Поняла, что время у нас на исходе.

—Уеду я от вас. Ото всех уеду.

—Что? – не поверила Аня. — Куда ты уедешь ? А как же мама, бабушка?

—Тебе нужен Соболев? – спросила я Аньку в лоб. Сестра тут же кивнула.

—Он изначально был моим! — воинственно ответила она.

—Значит, найдешь способ что-то соврать маме и бабушке. Пусть… скажи, что я уехала на учебу куда-то заграницу.

— Сейчас же скайп, всякие приложения в телефоне есть, — насупилась Анька.

— Вот и придумай, как правдоподобно соврать им. А я уеду.

Поднявшись со стула, я шаркая ногами как старая бабка, медленно побрела к двери.

—Эй, Ян, ты на самом деле собралась сбежать? Поэтому аборт сделала, да?

Я повернулась и посмотрела на сестру.

—Я сделала аборт, потому что вы уничтожили меня. Ладно Соболев – он тварь и моральный урод… но ты – сестричка…

Я махнула рукой и подошла к двери.

—Единственное, о чем прошу: позаботься о маме и бабушке. Они не заслужили этого цирка на старости лет.

—Хорошо, - проскрипела Аня. – А ты… не вернёшься?

— Я здесь не выживу. Я уже не живу. Вы убили меня: Соболев с твоей осторожной подачи.