В чужом отражении
Шрифт:
Я кивнула быстрый взгляд на пресловутый общий портрет, где мы, абсолютно одинаковые, улыбались в объектив.
— Принесла вина? – крикнула сестра с кухни.
— Да!
— Неси сюда, поставим в холодильник.
Бросив ещё один взгляд в сторону портрета, я направилась в сторону кухни вместе со всем своим скарбом.
Пока Анька деловито рассовывала бутылки по морозилке, я проверила окно, под которым уже притаилась моя охрана. Пока – без подмоги.
— Держи, — Аня сунула мне под нос фужер с чем-то светлым.
—
— Шампанское, осталось немного, — пожала плечами Аня. – Вино пока тёплое.
— Спасибо, я не буду шампанское.
— Брезгуешь? – прищурилась сестра. – Или боишься?
— Ни то, ни другое, — устало вздохнула я.
— … тогда? – Анька замерла – со страхом замерла. И этот страх сказал мне многое.
Я полезла в сумку и достала справку, выданную в поликлинике.
— Я ещё под медикаментами.
— Что это? – Анька, схватив справку, начала читать и уже через пару секунд, повеселев, вернула бумажку мне обратно. — Значит, я тогда оказалась права, да?
Я пожала плечами. Аня ехидно рассмеялась.
— А Соболь об этом знает?
— О беременности или об аборте?
Сестра, залпом выпив всё содержимое бокала, рассмеялась в ответ.
— О беременности, разумеется. Вряд ли бы он разрешил сделать тебе аборт. – Сестра, покосившись на то, как я убираю бумажку обратно в сумку, заметила.
—Ян, не рви себе этим душу. Ты знаешь, на маленьком сроке это просто скопление клеток — никакого ребенка там ещё в помине нет. Ни сердце, ни души. Не о чем горевать.
— Это страшно, — поёжилась я, вспомнив гулкие и пустые коридоры поликлиники. Аня пожала плечами.
—Это просто жизнь и бабская физиология. Мужики боятся стать импотентами, мы боимся залететь. Баш на баш.
—У тебя… были аборты?
Анька снова рассмеялась.
—А у кого них не было, сеструха. Если только у мамашки нашей, ну или у бабки. Так они почти праведницы: одна всю жизнь при единственном мужике прожила, а маманя только раз с пути истинного сбилась.
—Ты говоришь злые вещи.
—Я говорю нормальные вещи, — поправила меня сестра. – Если тебе нравится жизнь нашей матери – да Бога ради, только меня не заставляй существовать по тем же правилам. Мне хорошо там, где я сейчас нахожусь.
Я криво улыбнулась.
—Это действительно так? Тебе всё это нравится?
—А что не так? — усмехнулась. — Что тебя так коробит, а? Я, в отличие от тебя, не лезу в чужую жизнь.
— Да, ты не лезешь, — кивнула я. – Не лезешь…
Аня, налив себе остатки шампанского из бутылки, поставила пустую бутылку вниз.
— Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь? – нахохлилась сестра. – Если тебе не понравилось то видео, которое я сняла, могла бы просто его удалить. Зачем было включать и смотреть.
— А зачем было его снимать?
Анька
—Может, я хотела открыть тебе глаза на твоего муженька.
— Открыла? – поинтересовалась я.
—Что, неужели розовые очки всё-таки слетели с носу, а? – ухмыльнулась сестра. — И что тебя тогда не устраивает?
— Ну, с учетом того, что именно благодаря твоему вмешательству, моя жизнь становится всё честнее и честнее, наверное, мне надо поблагодарить тебя.
—Наверное? – Анька расхохоталась. – Так ты все ещё не раскусила эту тварь, за которую вышла замуж?
Прищурившись, я посмотрела на сестру.
—Ань, признайся, тобой движет только это?
—Ты такая глупая, — фыркнула Анька. — А какие ещё у меня могут быть мотивы?
—Если честно, то я не знаю, — я покачала головой. – Ты мне скажи.
Передёрнув плечиком, Аня недовольно прошлась по кухне.
— Ян, я понимаю, ты на стрессе – первый аборт и всё такое… Но через это проходит любая баба, ты ещё ужасно припозднилась. Но, тем не менее, это не повод выдумывать всякие небылицы.
—Я никогда не спрашивала у тебя, когда именно ты познакомилась с Соболевым.
—Что за бред ты несёшь? – фыркнула сестра. – Ты же знаешь…
—Я знаю, что он вызывал тебя… как профессионалку, когда мы поссорились. И что до этого момента ты его уже знала.
К сожалению, я хорошо запомнила тот разговор в особняке, когда все думали, что я отрубилась в комнате. И то, с каким панибратством общались Соболев, Раф и Аня крепко засело в моём мозгу.
—Соболев сказал, что когда мы стали встречаться, он не изменял мне… и не вызывал тебя… ну, кроме того раза, когда всё открылось.
—Неужели ты ему веришь? – рассмеялась Анька. – Неужели даже после того видео, которое я тебе прислала, ты всё ещё думаешь, что этот парень – невинная овца, которой он прикидывается?
— Я спрашиваю тебя, — сделав ударение на последнем слове, произнесла я. Аня недовольно фыркнула.
—Я не понимаю, зачем тебе весь этот бред, — пробормотала она. – Какая разница, что я скажу.
—Для меня большая, — пожала я плечами и выглянула в окно, проверяя охранников. На улице все было тихо. – Потому что этот портрет… — я кивнула в сторону комнаты – и твои фальшивые документы с именем, очень напоминающим моё, наводят на грустные мысли.
— Как ты смогла их найти?! – всполошилась Анька. – Как тебе удалось…
—Не важно, — замотала я головой. – Знаешь, я долгое время размышляла над тем, почему ты тогда так со мной поступила. Почему нельзя было просто помирить нас – особенно, если Соболев был честен со мной весь тот период, пока мы жили вместе. Или почему ты просто не рассказала мне обо всём у себя дома, а буквально вытолкнула меня к нему, заставив узнать правду наихудшим способом.
Аня, молча фыркнув, прошлась по кухне.