В чужом теле
Шрифт:
Ублюдок возит ящик с инструментами, почему бы у него не найтись и аптечке с бинтами?
Хотя скорее, он просто сделал импровизированную повязку из каких-то тряпок, что валялись в кузове. Что-то точно было. Старая рубашка, полотенце, простыня. Элиза упоминала матрас — могла быть наволочка, одеяло.
Как бы то ни было, он в основном остановил кровотечение.
Но не полностью.
Если бы я только стрелял получше!
Надо было убить его.
Добить его — вот что надо было. Сунуть ствол ему в рот,
Элиза была бы сейчас жива».
Отпрянув от двери в ванную, он закричал:
— Где ты! Выходи!
Ответа не последовало.
Он не нашел убийцу.
Не повезло и с поиском своей визитки.
Ублюдок все-таки нашел ее и забрал.
Нил покинул дом, больше не заходя в ванную Элизы. Он знал, что не выдержит еще одного взгляда на нее.
Он также не пытался что-либо убирать за собой.
Если за ним вскоре придут из полиции, пускай.
Оказавшись на улице, он проверил территорию вокруг бассейна. Затем пошел к парадному входу.
Увидев, что фургон и его машина все еще стоят на парковке, он полностью обошел вокруг всего дома, прислушиваясь и поглядывая по сторонам, в надежде, что убийца вдруг выскочит на него.
Но ничего не случилось.
Вновь выйдя на парковку, он открыл водительскую дверь фургона. Свет не зажегся. Он залез внутрь. Встав коленями на сиденье, он вгляделся в кузов. Мало что можно было разглядеть. Какие-то смутные силуэты, не более: серые треугольник матраса, несколько разбросанных предметов, которые были слишком малы, чтобы за ними спрятаться.
Убийцы здесь не было.
Должно быть, убрался отсюда пешком.
Или все еще прячется где-то в доме.
«Он может быть где угодно, — сказал себе Нил, — Но точно не в фургоне».
Внезапно, он перекинул пистолет в левую руку, склонился вправо и открыл бардачок.
Зажегся внутренний светильник.
Пусто.
Так же пусто, как в кармане пижамы, где он тщетно искал свою визитку.
Документы на машину должны были лежать в бардачке — там могло быть имя и адрес убийцы.
Фургон наверняка все равно угнанный.
Нил представил, как убийца возвращается из своего укрытия, залезает в машину и уезжает, вопреки двум спущенным шинам.
Он воочию представил, как фургон катится по улице, перекошенный на один бок.
Слышал глухое громыхание дисков по асфальту.
Он выпрыгнул из кабины. Склонившись у приоткрытой водительской двери, потянулся под приборную панель. Нашел связку проводов, схватил и резко выдернул.
Встав спереди от фургона, он разбил обе фары рукояткой пистолета.
Обойдя вокруг, разбил и задние габариты.
Подумал было прострелить остальные две шины, но решил, что это уже бессмысленно. Если парень решится укатить на двух спущенных покрышках, то почему не на
Кроме того, если еще пострелять, то копы уже точно появятся.
Ага, как же. Никакой полиции тут нет, забыл?
В этом перевернутом, больном, уёбищном мире.
Хотя нет, не рассчитывай на это. Они появятся — только в самый неудачный для тебя момент.
«Пусть приезжают» — подумал он.
И подошел к фургону спереди.
Он выстрелил четыре раза в решетку радиатора, ровной линией слева-направо. Пистолет подпрыгивал в руке от каждого выстрела. В воцарившейся потом тишине, у него загудело в ушах, а от машины донеслись шипящие звуки.
Он услышал позвякивание катящейся куда-то пустой гильзы. Затем раздалось бульканье охлаждающей жидкости, хлещущей на асфальт.
Всё, на этой машине подонку больше никуда не смыться.
Нил подумал про гильзы. Четыре штуки куда-то улетели.
Здесь копы их точно найдут.
И что? Учитывая, сколько всего прочего я тут оставил.
Уже неважно.
Идя к своей машине, он надеялся, что в ней притаился убийца.
Заглянул во все окна, с оружием наготове.
Никого внутри не было.
Никого нигде не было, пока он выезжал задним ходом с участка и медленно выруливал на улицу Гринхэвен с выключенными фарами.
Прежде, чем свернуть на Сан-Висенте, он включил их.
Он много раз поглядывал в зеркало за долгую дорогу к своей квартире.
Похоже, никто его не преследовал.
Он заметил по пути в общей сложности пять полицейских машин. Две, вероятно, занимались рутинным патрулированием улиц, одна промчалась мимо на полной скорости, еще одна была занята проверкой документов у какого-то байкера, и еще одна стояла на парковке Макдональдса. При виде каждой, Нил испытывал чудовищный всплеск паники.
Он понял, что обманывал себя: нет, ему не все равно. Он боялся, что его арестуют и обвинят в убийстве Элизы. Только от мыслей об этом, все его внутренности болезненно сжимались, до тошноты.
«Никогда не смогут доказать» — сказал он себе.
Но у них точно будет масса улик того, что он как минимум находился на месте преступления. Так что арестуют однозначно. Заключат под стражу. И вполне возможно предъявят обвинение, вполне возможно будут судить.
Если все зайдет настолько далеко, он может провести несколько месяцев в следственном изоляторе. А то и год, или даже больше. Скорее всего, в итоге оправдают, но может и нет.
Могут и признать виновным.
Это будет проходить как умышленное убийство с особой жестокостью, то есть «с отягчающими». Вполне могут приговорить к смертной казни.