В чужом теле
Шрифт:
Умылся, почистил зубы, сходил в туалет.
Забрав пистолет, он выключил свет в ванной и пошел в спальню.
Щелкнул выключателем в спальне.
Пересек комнату с пистолетом в руке и прямо с ним лег в постель.
Прохладная простыня приятно охлаждала кожу.
Пистолет тихо стукнул об дерево прикроватной полочки, когда он положил его рядом с радио-часами.
Зеленый электронный циферблат показывал 05:42.
Что напомнило ему о необходимости прочитать молитву.
Молитва была для Нила
Как правило, особо не придавая значения словам. Просто привычка, оставшаяся с детства.
Может быть, Бог где-то и существовал.
Но если и так, Нил весьма сомневался, что Он обращал внимание на чьи-то молитвы. И еще больше сомневался, что молитва, даже услышанная, способна изменить отношение Бога к чему бы то ни было, или как-либо поменять ход событий.
Но нельзя же знать точно.
Сегодня, мысленная декламация Нила не остановилась на «ибо твое есть царство, и сила, и слава».
Он продолжил, уже своими словами: «И милосердный Бог, пожалуйста, присмотри за Элизой. Я не знаю, почему ты позволил такому с ней случиться. Ты-то, наверное, тут ни при чем, но я не знаю, как такая херня может твориться. Прости.
В общем, наверное, ее срок подошел, или что там. Короче, прими ее хорошо на небесах, если такое место существует, потому что тут, на земле, ей пришлось пиздец как плохо. Прости еще раз. Но я говорю, что чувствую. И если ты слушаешь, я был бы очень благодарен, если ты не позволишь тому подонку сюда пробраться и прикончить меня во сне. Спасибо тебе, Господи. Аминь».
Глава 13
Нил спал плохо, мучаясь кошмарами и странными снами, периодически пробуждаясь от звуков из-за окна, по мере того, как другие жильцы просыпались и начинали заниматься своими делами. Все утро и весь день, посторонние шумы мешали ему спать: хлопающие двери и калитки, голоса, шаги, смех, плеск воды в бассейне, далекие газонокосилки и воздуходувки, сирены, периодические далекие хлопки, которые могли быть как выстрелами, так и упавшими на асфальт досками — кто знает?
Звуки тревожили его сон, но не вполне пробуждали. Если он и просыпался, его голова слишком плохо соображала, чтобы думать о произошедшем вчера — так что он просто проваливался обратно в неспокойный сон.
Наконец проснувшись, Нил обнаружил, что лежит на спине, голый и потный под солнцем, стоявшим в зените. Одеяло валялось где-то на полу.
Он вытер промокшее лицо подушкой. Потом перевернулся на бок и посмотрел на часы.
16:23.
Проспал часов десять.
Он перевел взгляд на пистолет, лежавший на полке рядом с часами.
Под весом пробивавшихся из глубины сознания воспоминаний, ему захотелось еще немного поспать.
И лучше вообще
Он подумал, удастся ли снова уснуть.
Нет, невозможно. Он уже окончательно проснулся. И не только проснулся, но и дрожал от ужасной смеси из страха, вины, отвращения и грусти.
«Вставай, — приказал он себе, — Будет не так плохо, если начнешь двигаться».
Он вскочил с кровати. Несмотря на стон от боли в затекших мышцах и вчерашних травмах, он не остановился. Поспешил в ванную, на полпути вспомнил про пистолет, вернулся за ним, взял оружие с полки, и вновь прошел в санузел.
Дверь он запер, но брать пистолет с собой в душ не стал.
А то еще промокнет.
И потом, мыться с пистолетом в руке — это уже чересчур.
Я не настолько параноик.
Если ублюдок не явился за последние десять часов, то уж вряд ли придет меня убивать в полпятого дня.
Что ему помешало, кстати?
Может, не смог найти мой дом. Или не смог найти транспорт.
Он может быть все еще в Брентвуде.
Или в камере полицейского участка.
Или даже мертв.
«Не утешай себя пустыми надеждами, — подумал Нил, — Ты что думаешь, этот парень поднялся после трех или четырех пулевых ранений, потом доехал от того пустыря аж до Брентвуда, избил Элизу, затащил ее из коридора в ванную, привязал там, сделал с ней вот это все, а потом свалил куда-то и тихо помер от своих ран? Ага, конечно!»
Может, подонок просто отдыхает.
Да, это казалось куда вероятнее.
Все силы, что ушли у него на расправу с Элизой, должно быть сильно его вымотали — и он залег на дно.
Но не в больницу. Он не настолько глуп. Копы его точно возьмут, если он попытается обратиться в любую больницу со своими огнестрельными ранами. Сложат два и два: кровь на месте преступления, гильзы.380 калибра там же, и пациент с ранами примерно такого же калибра. Это точно свяжут с убийством Элизы.
Нет, никакой больницы Распутину не видать. Он двинется домой, где бы его дом ни был, залатает себя самостоятельно, как сможет, и завалится спать.
«Но сегодня вполне вероятно придет за мной, — подумал Нил, — Только вряд ли до темноты».
Стоял июль и действовало летнее время — так что темнело только ближе к девяти вечера.
Нил решил, что как минимум до этого часа он в безопасности.
Закончив мыться, он быстро обтерся, аккуратно стараясь избегать ссадин на коленях и локтях.