В чужом теле
Шрифт:
«Может, я смогу заставить ее что-то сделать, — подумал Нил, — Если я смогу заставить ее руку пошевелиться… что, если удастся написать ее рукой предупреждение на чем-нибудь?»
Пока Элиза смотрела на то, как вода в бокале белеет и мутнеет от пузырьков, ее руки возились с пустой пластиковой оберткой, сворачивая ее в крохотный твердый квадратик.
Нил вложил всю свою энергию в ее правую руку.
«Надо заставить ее разжать пальцы» — подумал он.
Она кинула квадратик из упаковки на стол и взяла бокал.
«Черт, эта
Заставь ее постучать по столу».
Рука женщины висела сбоку и легонько поглаживала левое бедро, пока она глотала пузырящуюся воду.
«Ничего из этого не выйдет» — подумал Нил.
В следующую секунду он почувствовал, будто его душат. Стало трудно дышать. Невозможно. Легкие вспыхнули.
«Какого чер…»
Элиза перевела дух.
«Слава богу» — подумал он.
После нескольких быстрых вдохов, она продолжила пить. Оставалось все равно уже немного. Еще пара глотков, теперь без эксцессов, и бокал опустел, за исключением белого порошкообразного осадка на дне.
Элиза промыла его под струей воды и поставила возле раковины.
Затем сделала очень, очень глубокий вдох. Свежий воздух, наполнивший легкие, весьма радовал. Но от расширения грудной клетки опять отклеился тот же пластырь.
Итить-колотить! Ай, ну ладно, хоть другие держатся.
Она щелкнула выключателем, затем обошла вокруг барной стойки и двинулась в коридор.
Нил с интересом заметил, что смог услышать ее решение, принятое почти бессознательно, без четко-выраженных мыслей — не трогать больше пластырь, оставить его как есть до утра.
Но это решение, похоже, ее беспокоило.
Не хочу заляпать кровью пижамку. Снять ее? Хорошая идея, и тогда заляпаю кровью простыню.
Да кровоточить я уже не буду, наверное, там все запеклось…
Не надейся особо. Неизбежно какая-нибудь сукровица будет сочиться, от стольких-то ран.
Проходя по коридору к своей освещенной спальне, она подумала о возможности все-таки сменить пластырь.
Это займет не больше пары минут.
«Что делать-то? — гадал Нил, — Я тут появился, чтобы предупредить ее, но… Чем я думал, идиот? Что смогу поменять правила — просто потому, что мне очень хочется? Она никогда не услышит моих мыслей. Не узнает даже, что я вообще здесь. Я не могу заставить ее даже мизинцем пошевелить…»
Он вдруг осознал, что совершил большую ошибку.
Добрался он сюда очень быстро, это так. Но что толку?
С тем же успехом мог и оставаться в своей машине все это время.
«Я и остался в своей машине! — подумал он, — И что мне нужно сделать срочно, так это вернуться туда. Доехать до ближайшего телефона и позвонить ей. Что изначально надо было сделать, если б у меня была хоть капля мозгов».
«Слава
Ровно в момент, когда Нил собирался приказать себе вернуться в свое тело, Элиза прошла мимо двери в гостевую ванную, и темная фигура прыгнула на нее из мрака.
Глава 11
Элиза успела заметить быстрое движение из темноты. Она вскрикнула.
— Ааа!
О боже!
Кто это? Нет!
Сильный удар сбоку швырнул ее по коридору. Ее плечо врезалось в стену.
— Нет!
Кто это? Что происходит?
Он? Это он?
Ее схватили и с размаху ударили спиной об стену.
Спутанные космы и борода.
Он, кто же еще. Нил не сомневался ни на секунду.
Нет! Ты мертвый! Почему ты не мертвый?
«Надо сделать что-нибудь! — подумал Нил, — Надо помочь ей!»
Если я закричу… я…
Нападающий внезапно вогнал кулак ей в живот, а потом сразу же второй, выбивая из нее воздух. Она согнулась от боли и упала на колени.
Внутри она чувствовала себя так, будто ей пробили живот насквозь, словно легкие сдавило в тиски.
Нил задыхался вместе с ней. Как при глотании шипучего лекарства, только в десять раз хуже.
О господи, он убьет меня. Это не может со мной происходить. Как я теперь выберусь? Должен быть выход!
«Должен помочь ей, — подумал Нил, — Что, если уйти сейчас? Вернуться в машину, быстро доехать сюда и отстрелить башку этому уёбку.
Никогда не успею вовремя.
Почему, черт возьми, я не поехал сюда сразу? Мог бы прямо сейчас быть здесь!
Уже все закончится, когда я доберусь до ее дома!
А может и нет, может и нет».
Элиза смогла немного отдышаться, на какое-то время. Она стояла на коленях, согнувшись и обхватив руками живот, опустив голову и шумно втягивая ноздрями воздух. Она продолжала думать.
Что делать? Надо сопротивляться. Он убьет меня. Что делать? Должен быть выход.
Не могу позволить ему убить меня.
Не могу.
Где-то в более глубоком слое мыслей, она была уверена, что не выживет. И задавалась лишь вопросом, насколько быстро и насколько болезненно ей предстоит умереть. И пыталась угадать, чего ей будет не хватать больше всего после смерти. И радовалась, что ее родителей нет в живых, и они никогда не узнают, что их дочь убили.
На поверхности надежда, а под ней бездны отчаяния.
«Я не смогу ничем ей помочь, если останусь тут!» — закричал на себя Нил.