В чужом теле

Лаймон Ричард Карл

Но она продолжала наступать, подняв руки, готовая вновь царапать когтями.

— Да ёб твою мать! — вскрикнул Нил. Затем напрягся, отбил ее удар левой рукой и с размаху врезал кулаком ей в живот. Удар пришелся на мягкое. Его кулак глубоко вошел. Карен резко выдохнула и сложилась пополам на его руке.

Пока она падала, Нил успел подхватить ее под мышки. Затем осторожно опустил, позволив девушке встать на колени. Когда он убрал руки, Карен повалилась вперед, прижавшись лбом к полу. Она издавала шумные хрипящие звуки,

пытаясь отдышаться.

Нил опустился на корточки рядом с ее головой.

— Ты как, в порядке? — спросил он.

Она продолжала судорожно хватать ртом воздух.

— Извини, что пришлось это сделать, Карен. Я во всем виноват, мне не стоило сюда приходить. Прости. Но на этом все должно закончиться. Я совершил большую ошибку, и мне жаль, что я случайно узнал про твои… про то, что у тебя там было с Дарреном. Но я никому никогда не скажу, клянусь. Твой секрет никто больше не узнает. Договорились? Только копам меня на закладывай, ладно? Все, я ухожу. Уже ушел. Ты никогда меня больше не увидишь.

«Очень на это надеюсь!» — подумал он.

Затем он встал, обошел лежавшую на полу Карен и поспешил к двери. Взявшись за ручку, он обернулся, чтобы последний раз на нее посмотреть. Девушка все еще стояла на коленях, опрокинувшись лицом на пол, задом к нему, с задранной футболкой. Нил ожидал увидеть белые плавки от купальника, но их там не оказалось.

Он мельком заметил бледные ягодицы, темную щель, волосы. Быстро отвернувшись, он рывком распахнул дверь.

Затем тихо, осторожно закрыл ее за собой.

Торопливо сбежав вниз по лестнице, он устремился к выходу со двора этого дома.

Глава 20

Закрывшись в ванной на квартире у Марты, Нил обтер свои кровавые царапины на предплечьях туалетной бумагой.

«Что бы я ни делал, становится только хуже» — подумал он.

И как теперь объяснить Марте эти царапины? Она ведь их неизбежно заметит. Он не мог их никак убрать. Не мог и скрыть под длинными рукавами — невозможно все время ходить в одежде с длинным рукавом в июле, не вызвав подозрений.

Каким образом можно расцарапать себе руки посреди ночи?

Нужно было придумать объяснение, которое не включало в себя выход из квартиры и драку.

Сказать ей, что я поехал к себе домой и там сцепился с Распутиным?

Нет!

Довольно врать. Именно ложь и загнала его в такое положение.

Ложь и любопытство.

«Знал же, что не следовало встречаться с этой Карен» — подумал он.

Это была первая ошибка. Вторую ошибку он совершил, когда переступил порог ее квартиры.

К тому моменту он уже ее увидел, уже подтвердил реальность предыдущего визита, совершенного с помощью браслета. Не было никакой нужды заходить внутрь.

Так зачем он это сделал?

Нилу хотелось думать,

что он вошел потому, что ему стало жаль ту девушку, и захотелось отвлечь ее от тягостного одиночества. Отчасти, так оно и было. Но в то же время, его влекло к ней. Ему понравилось быть в ее голове. И понравилась ее внешность, чего греха таить.

Надеялся, что тебе дадут?

«Нет! — твердо сказал он себе, — Ничего такого. Я не изменяю Марте. Черт возьми, я ведь это доказал уже, разве нет? Если бы я собирался с кем-то переспать, то сделал бы это с Элизой. Она была куда привлекательнее, чем Карен. И сама предлагала. Но я отказался».

Тогда зачем ты вошел в квартиру Карен, если не для этого?

Просто посмотреть, что будет дальше?

Ага, как же. Ты хотел ее увидеть в этой короткой футболке. И возможно, без нее. И возможно, ты бы с ней в итоге оказался в постели, но как бы по ее инициативе, и не был бы ни в чем виноват.

Ты знал, еще только переступая порог, что этой девушке ужасно одиноко.

Решил, что уж как минимум обнять ее наверняка получится.

А может и пощупать немножко там и сям — так, совершенно невинно, по-дружески, ага.

«Я же не думал, что она на меня нападет!»

Нил вспомнил, как ударил ее. Тогда ему было страшно. Он ударил ее только ради самозащиты, и сейчас ему было немного мерзко это вспоминать.

Но момент удара… чувство, как его кулак вминается в ее мягкий живот… и как он хватает ее, чтобы не расшиблась при падении… и осознание, что она голая под этой тонкой футболкой…

Он подхватил ее под мышки, но легко мог взять и за грудь. Просто схватить, полапать, а потом легко убедить себя, что сделал это случайно… ну, просто пытаясь помочь.

«Я этого не сделал, — напомнил он себе, — Я никак не воспользовался ее беспомощным положением. Только посмотрел… оглянулся, стоя на пороге. В этом тоже нет ничего такого. Я что ли виноват, что она трусы сняла? Кроме того, я особо и не пялился. Можно подумать, я прямо остановился и сел на корточки и принялся ее там разглядывать. Нет, я просто оглянулся и ушел».

Вспоминая эту сцену, он немного возбудился и ощутил чувство вины.

И еще пытаешься себя убедить, что никак ей не воспользовался?

Воспользовался и еще как! Может, ты и не занимался с ней сексом, но ты определенно ее поимел и очень жестко.

«А она поимела меня» — подумал он, глядя на свои разодранные руки.

Царапины болели. Она содрала несколько полосок кожи с обоих его предплечий: три царапины на одном, четыре на другом. Некоторые почти незаметные.