В чужой игре
Шрифт:
– Я бы, например, согласился, – продолжал Эдуард. – Иначе так и будешь блох гонять по чужим карманам. Соглашайся. Насчет процента столкуемся…
Сидя в полутемной камере, грабитель строил радужные планы. У него как-то всё выходило просто – от безысходности он и не в такое мог поверить. Он словно бы говорил о рыбалке. На живца с подсечкой.
– Это же элементарно, – повторял он. – Проще, чем капустная кочерыжка.
План заключался в следующем: Эдуард признаёт кражу и едет показывать место, где закопаны
Это был голодный свирепый волк, отбившийся от стаи. Он захлебывался от предчувствия близкой свободы. Одинокий волк…
– И будет свобода.
Желание выти на свежий воздух оказалось настолько сильным, что совершенно затмило ему рассудок. Он подробно рассказал, где надо искать деньги и даже нарисовал план на носовом платке стержнем от авторучки. Зарплата оказалась припрятана не так далеко, в Горелом лесу, рядом с селом Архангельским.
– Бухгалтер совершенно не в курсе, – говорил Эдуард. – Метнулся в строну леса и бегает до сих пор.
Петр действительно вскоре вышел из камеры и больше не возвращался, однако Эдик продолжал ему верить. В этом было что-то нездоровое. Он надеялся, что, выкопав деньги, Векшин не уйдет с ними.
Через день, как условились, подозреваемый стал давать признательные показания. Деньги лежат под таким-то кустом у такой-то поляны. Естественно, его повезли на то место. Эдуард рыскал глазами по кустам и радовался. С ним приехали всего трое оперов. Их снять – как два пальца обделать…
Присмотрелся: место, где лежал «дипломат», раскопано. Значит, все шло по его плану. До свободы оставалось совсем немного. Нужно лишь вовремя упасть, когда братва начнет свое дело.
– Где ж ты их спрятал? Может, там? – подыгрывал ему Подшивалов.
Битый час Эдуард бродил по опушке, словно присматриваясь к приметам. И когда понял, что за кустами по-прежнему пусто, что никто его освобождать не собирается, решил использовать еще один шанс. Он решил показать место, где лежал «сбежавший» бухгалтер.
Оперативники и девушка-следователь переглянулись. Покойника им только не хватало. Приехали всего лишь за тем, чтобы допросить на месте, снять на видео, где купюры лежали, – а тут образовался труп.
Указав на место захоронения (земля оказалась рыхлой), Эдуард запросился в кусты – живот у него закрутило.
Следователь Щербанюк отвернулась – ведите.
Оперативники отвели подследственного к кустам за машиной и сами тоже отвернулись – куда тому деться в наручниках. И повернулись лишь на шорох. Подследственный фигурант несся поляной, словно заяц по складкам местности. Пригнулся к земле и пошел галопом.
– Стой, Эдик! – кричала вдогонку следователь.
Но тот продолжал бежать.
Из машины выкатился пухлый водитель в обнимку с коротеньким автоматом. Передернул затвор, присел на колено. Автомат одиночно плюнул. Беглец перевернулся через голову и затих.
К
* * *
Вовочка Садовский стоял на крыше высотного дома, обернувшись спиной к провалу. Обернув себя по животу веревкой, он потянул ее на себя – другой конец был привязан к бетонной коробке – и стал опускаться, бороздя животом о бетонный выступ карниза. Веревка впилась в ладони, а темная пропасть неудержимо тянула к себе.
– Коленями упирайся, Кочан, – советовал Жеребец.
Хорошо тому на плоской крыше. Послать бы его подальше, да слов жалко. И подняться, увы, невозможно. Можно только скатываться. До подоконника восьмого этажа.
– Окна не расколи, – хрипел Жеребец.
Но Садовский уже ничего не слышал. Кроссовки уперлись в покатую жесть, и та захрустела, проминаясь под тяжестью тела. Держась одной рукой за веревку, Кочан другой рукой толкнул форточку, уцепился обеими руками за внутреннюю раму. Затем подпрыгнул, повис на обеих перекладинах и стал заползать в квартиру, извиваясь в узком проеме и теряя остатки сил. Только бы древесина выдержала.
До него вдруг дошло, что стекло – это та же гильотина, и он содрогнулся. Однако перекладины выдержали. Вовочка по-змеиному вполз головой вниз. Это оказалась кухня. Затем опустился руками на кухонный столик, вынул из проема сначала одну ногу, затем вторую. Потом выпрямился и спрыгнул на пол. Половина задуманного исполнена.
Озираясь в сумерках по углам, Садовский обошел помещение. Действительно, нет никого в квартире. Хотя по-другому и не должно быть, потому что за квартирой наблюдали несколько дней.
А вот и дверь. Кочан приблизился к ней, нашел глазок и прильнул: Вагин с Матросом стояли на месте. Рука у Вовочки уцепилась за ручку дверного замка – механизм тихо щелкнул. Второй замок вообще оказался незапертым.
Тяжелая дверь отошла, и Матрос с Вагиным скользнули внутрь. Садовский прикрыл за ними и вздохнул с облегчением. Теперь он не какой-нибудь зяблик – на подхвате у остальных.
Матрос первым делом открыл холодильник. На полке лежала приличных размеров палка копченой колбасы, в дверце блестела початая бутылка водки. Матрос обернулся к буфету, вынул оттуда бокал и, наполнив наполовину, выпил, цедя сквозь зубы. Потом отломил кусок колбасы и пошел с ним медленно по квартире, приглядываясь к обстановке.
Тем временем остальные нашли в шкафу пару вместительных сумок и собирали в них тряпье, хотя в первую очередь следовало брать технику – легче сбыть. Матрос качнул головой. Пацаны и есть.
– Тебе зачем это? – скрипнул Матрос простуженным голосом, глядя на Вагина. Тот прикидывал на себя тонкую кофту. – Приодеться решил?
Вагин бросил вещицу на пол, снял с полки видеокамеру и сунул в сумку. Следом отправился видеомагнитофон, потом планшет, ноутбук.
– А с этим что делать? – спросил Садовский, стоя перед большим плоским телевизором.