В дебрях Атласа
Шрифт:
— Попробуй стронуть с места своего махари. У нас ружья заряжены. Хасси колебался одно мгновение, но потом стеганул махари уздой по длинной шее. Однако животное, хотя и не привыкло к подобному обращению, не двинулось с места, но еще ближе прижалось к товарищам, сильно дергая головой то вверх, то вниз.
— Видишь, сын мой? — спросил мавр. — Он почуял опасность и отказывается идти дальше. Его теперь хоть убей, он не сделает ни шага вперед,
— Папаша Хасси, — заговорил Энрике. — Хочешь, я пойду посмотреть, что там.
— Советую
— Стало быть, нам придется провести ночь, любуясь на луну и на прекрасные глаза Звезды Атласа?
Афза засмеялась своим серебристым смехом; Хасси же, хотя и мусульманин, послал проклятие Пророку.
— Почему ты ругаешься, Хасси? — спросил граф.
— Потому что эти звери заставляют нас терять время, а это выгодно спаги.
— Какие звери?
Мавр только собрался ответить, как из-за кустов метнулись две тени и начали прыжками носиться вокруг столпившихся в круг махари.
— Черт возьми! — воскликнул Энрике со своим обычным насмешливым спокойствием. — После леопардов и их котят на сцене появляются господа львы! Положительно, Нижний Алжир непригоден для людей, которые пожелали бы насладиться отдыхом на алжирской равнине! Однако-
Страшный рык, зловеще разнесшийся по пустынной равнине, прервал его. Так и осталось неизвестно, что хотел сказать шутник.
Два льва — чудно сложенный самец, настоящий царь Атласских гор, с великолепной, почти черной гривой, и самка, более стройная и подвижная, хотя не менее опасная, прыгали на махари, однако держались еще на некотором расстоянии; движения их были так быстры, что целиться в них было чрезвычайно трудно.
— Устроим каре, поместив вьючных верблюдов и Афзу посередине, — вдруг предложил граф. — Это лучший способ обороны от этих людоедов. Такое открытое нападение показывает, что они очень голодны, и это делает их вдвойне опасными.
— Да, это верно, — подтвердил Хасси.
В одно мгновение Афза очутилась в центре круга из верблюдов, а всадники разместились по углам каре, держа ружья наготове. Однако казалось, что львы не очень спешили напасть на маленький караван, потому что они продолжали прыгать от куста к кусту, описывая большой круг.
По временам они отдыхали несколько мгновений, один с одной, второй с другой стороны, чтобы помешать махари убежать, а затем снова принимались скакать, глухо рыча, и начинали опять описывать широкие круги.
Зрелище было красивое, но страшное. Эти два ужасных зверя, на полной свободе бегавшие по равнине под лунным светом, производили на всех глубокое впечатление.
— Слушайте, — заговорил тосканец, принуждая себя улыбнуться, — я начинаю подозревать.
— Что? — спросил граф через плечо, так как стоял к нему спиной на противоположном углу.
— Что эти два зверька имеют доброе и весьма похвальное намерение продемонстрировать нам зрелище львиного танца.
— Доверься только этим танцорам! Попробуй выразить
— Господин лев, чего доброго, еще обидится такой фамильярностью и захочет, пожалуй, дать мне доказательство своей силы: показать, каковы у него когти да зубы. Я уж лучше поблагодарю ее в другой раз, если нам случится встретиться в лесу, в отсутствие суп-рута, и попотчую ее свинцовой конфеткой. Смотри, как грациозно они танцуют: подпрыгивают, по крайней мере, метров на шесть!
— А как ловко стягивают круги. Ты заметил? — спросил граф.
— Я близорук, — ответил Энрике.
— Надо будет стрелять, — сказал Хасси. — Как только они подойдут на удобное расстояние, мы можем выпустить в них по два заряда. Сразу не стреляйте, потому что мы останемся тогда только с пистолетами, а из них целиться не так удобно.
Лев и львица действительно постепенно стягивали круги, готовясь к решительному нападению.
Вероятно, уже знакомые с огнестрельным оружием, может быть, испытав на себе его ужасные свойства, звери в пустыне стали осторожнее и держатся больше в кустах, которые во множестве разбросаны по равнине.
По-видимому, львы приберегали силы для последнего прыжка.
— Теперь можно стрелять, — сказал мавр, знавший лучше всех, как далеко его ружье бьет наверняка. — Кто хочет попробовать?
— Я, — ответил тосканец.
— И я также, если хозяин позволит, — заявил Ару.
— Подождите, пока они остановятся, и стреляйте спокойно. Ты, Афза, не прибегай к своему ружью до последней минуты, что бы ни случилось
— Хорошо, отец, — ответила девушка, сохранявшая удивительное самообладание.
Тосканец и негр, стоявшие на противоположных углах маленького каре, крепче уселись в седлах и прицелились в зверей, продолжавших кружиться вокруг махари.
— Я целю в самца, — сказал Энрике.
— Я — в самку, — ответил негр.
— Не торопись, черный папаша.
Лев закончил круг и направился к углу, где стоял тосканец на своем махари, между тем как львица пошла в сторону Ару.
Момент был удобный, потому что оба зверя должны были пройти перед стрелками.
Как бы поняв инстинктивно, что в него целятся, лев, поравнявшись с Энрике, сделал прыжок и скрылся в кустах, находившихся не более чем метрах в двадцати от группы махари.
—Ах ты, мошенник! — воскликнул легионер, уже прицелившийся было в него. — Не думал я, что царь лесов так осторожен и боится палочки, что у меня в руках. Другое дело, если б еще был карабин.
— Он скрылся не надолго, — сказал граф. — Ты еще можешь попотчевать его своим выстрелом: ведь ты знаешь, куда лев спрятался, хотя ты и близорук.
— Нет, в настоящую минуту я опять сделался дальнозорким. Я, кажется, был бы в состоянии рассмотреть муху, летающую на горах Атласа… А! Он все не решается показаться! Постой, приятель…