В день черной звезды. Сборник стихов
Шрифт:
И с истинной дороги не свернуть!
–
Актау – в переводе с казахского – Белая гора (Прим. Авт.)
БН – сокращённое название атомного реактора на быстрых нейтронах. БН-350 – первый в мире реактор такого типа, построенный в Шевченко – ныне г. Актау на Мангышлаке.
Мыс Актау *
Прибрежная волна похожа на кумыс.
Напившись допьяна, упал к прибою мыс.
Забыл годам и дням гигант щербатый счёт.
Как
В расщелинах камней – тысячелетий пыль.
Поведай нам, Хазар, о пережитом быль,
Про древний Мангышлак и буйные пиры,
Про канувшие в прах заснувшие миры,
Про саков, кипчаков и гордый род адай!
Из древности слова их правды передай!
На кончике копья, на острие стрелы,
В орнаменте ковра, в терпении скалы,
Что точит день за днём солёная волна,
И криком грудь скалы не вырванным полна.
Задавлен в глубине громадами камней,
Но, кажется, вот-вот прорвётся он ко мне.
И я узнаю гнёт и дикий клич веков,
Стремленье к небесам, смешенье языков,
Кипучую, как в шторм, историю-волну
Про этот вечный мир и вечную войну…
Про жизнь, что на века пришла на белый мыс,
Про пенную волну, хмельную, как кумыс
Кошкар-ата
Солнце и луна над Кошкар-ата,
Словно в мир иной древние врата.
Мир вам, сыновьям неба и земли!..
Громкий сердца стук, чуточку замри!
В мёртвой тишине сон не потревожь…
Серою гюрзой отползает ложь…
И чиста душа на Кошкар-ата,
В золоте лучей древние врата…
А за ними ширь – взгляд, куда ни кинь:
Выжженная степь и морская синь,
Воля и простор да полёт души…
Слышу клич орлов, реющих в тиши.
Слышу голоса табуна веков,
Вижу бренный прах спящих стариков.
Солнце и луна над Кошкар-ата, -
Словно в мир иной древние врата.
Ниже уровня моря
Ниже уровня моря порою случается чудо.
В жёлтом мареве зноя и белом содоме песков
Вдруг двугорбая тень на тебя упадёт от верблюда,
И живая прохлада остудит каналы висков.
Успокоится кровь, закипевшая было в сосудах,
Над тобой, ослабевшим, наклонится сильный бура*…
Меньше думай, собрат, о подземных запасах и рудах,
И хватайся за гриву, хрипя от спасенья «ура!»
Он дотащит тебя, твой неведомый друг, до аула.
Там напоят шубатом, не помня обиды и зла…
Лишь поморщится кто-то от частого грома и гула,
Что с собой в этот край твоя новая жизнь привезла…
–
*
бура – верблюд (
Нет в душе соловья
Над сизой кошмою Устюрта -
Лиловая, звёздная юрта.
Лежим, распластавшись, под ней,
Не видя родимых огней.
Они затерялись за далью,
Как будто всё прошлое сталью
Судьба, как палач, отсекла,
И болью душа истекла.
Внутри омертвело, остыло,
И стало гордиться постыло:
«Мы – русские, мы – сыновья…!»
Нет в душах сирот соловья!
Нет радости песенных дней,
Когда пели гимны о ней -
России великой и милой…
С размашистой ширью и силой.
Над сизой кошмою Устюрта
Рождается племя манкурта,
Которому сруб или юрта,
Со звёздами даже – одно!
Не тронет души ни рядно,
Ни отчий двуглавый туяк…
Так кто же – чужак иль свояк
Мой сын вдалеке от тебя…
Россия, пойми хоть себя,
Куда и зачем ты идёшь,
К какому рассвету ведёшь!
Себя по пути не забудь,
А мы уж, поверь, как-нибудь…
Покуда над ширью Устюрта
Нас греет просторная юрта.
Не держат обид сыновья.
Но нет уже, нет – соловья!
Письмо другу
Пишу из далёкой России.
Стоит золотая пора.
В округе пшеницу скосили,
И гуси ушли со двора.
Жиреют стада на покосах,
В стерне – золотое зерно…
Луга умываются в росах,
И галки кричат озорно.
Я бедный, заброшенный странник.
Бреду неизвестно куда,
Как тихого счастья изгнанник,
А куры мне вслед: «Куд – куда?»…
– Туда, где земная свобода,
Туда, где для сердца простор,
И синий орёл небосвода Крыла, как хотел, распростёр.
1996 год.
Мангышлак
Солнце из жидкой стали,
Песчано-глиняный зной.
Жадными люди стали
С белою новизной:
Пьют воду, как будто пиво,
Из полных ещё баклаг.
Как жёлтую воду – ива,
Как бронзовый чай – Сайлаг.
Жадно, но скоро кончится.
Тогда за себя держись.
Слабый от жажды скорчится,
Ящеркой юркнет жизнь.
Солнце ударит в темя,
Выпьет глаза, как сок,
И остановят время
Глина, жара, песок…
Но, сильный возьмёт лопату
И будет до крови рыть
Землю. Сверху, как вату,
А ниже!.. Но, значит, жить,
Смеяться потом и плакать
От мутной, сырой воды…
Вот так бы влюбиться в слякоть