В День святого Валентина
Шрифт:
Она нашла Коннора перед телевизором, с переключателем в руке.
— Смотришь карнавальное шествие? — поинтересовалась Сандра.
Он отрицательно покачал головой.
— Жду, когда начнется футбол.
— Ладно. Хорошо, что я тебе не помешала. — Она присела на краешек стула. — Давай поговорим еще раз.
— А что, мы еще что-то недовыяснили?
— Ты ведь понимаешь, что нельзя вот так переехать ко мне в дом и…
Его брови взлетели вверх.
— Почему нет? Я ведь уже переехал.
— Мы не рассчитывали
— Тут ты ошибаешься. Теперь, когда у нас есть общий ребенок, нельзя продолжать притворяться, что твоего партнера просто не существует.
— Хорошо, — согласилась Сандра, — тут ты прав. Но все же ребенок — это совсем другое, мы же не можем… ты и я… — она не могла найти подходящих слов.
— Не можем жить вместе? А почему бы и нет? — Он отложил в сторону пульт. — Мы же собирались жить вместе, когда поженились.
— Да, но теперь все в прошлом.
— С тех пор, Сандра, мало что изменилось. Мы шли к алтарю, не одурманенные страстью. Мы поступили как разумные люди — согласились стать партнерами. Мы поженились с намерением создать союз — и семью, если уж на то пошло, — на долгие годы.
Она не могла бы дать более точное определение их браку. Он был не следствием романтической любви, но партнерством. И все же оттого, что Коннор назвал вещи своими именами, по ее телу пробежал легкий холодок. Она всегда знала, что «Шервуд косметикс» привлекал его не меньше, чем она, Сандра. Но неужели сама она была настолько неинтересна для него?
— Затем ты передумала и захотела развестись, — спокойно продолжал Коннор. — И поскольку это решение затрагивало только нас двоих, я согласился.
— Вот именно! — Наконец-то, подумала Сандра, разговор начинает обретать четкие формы. — И если ты помнишь, — продолжала она, — мы договорились вести себя как цивилизованные люди, не ссориться по пустякам, и потому не вижу причин, почему бы нам и по этому поводу не договориться.
— Но ребенка пустяком назвать трудно.
Сандра перевела дух, стараясь держаться в рамках приличий.
— Я не это имела в виду. Я просто довожу до твоего сведения, что при данных обстоятельствах беру на себя всю ответственность за судьбу будущего ребенка. Поскольку это не имеет к тебе прямого отношения, не вижу причин для ссоры и дальнейших обсуждений.
— Если бы ребенок уже существовал, когда ты впервые попросила о разводе, я бы не согласился, — Коннор гнул свою линию. — Я бы напомнил тебе и о нашем уговоре, и о контракте.
— Коннор! — отчаявшись, воскликнула Сандра. — Ты не можешь заставить кого-то оставаться в браке!
В тусклом свете телевизионного экрана глаза Коннора сверкнули яростным огнем.
— А разве ты можешь сказать честно, что теперь любишь меня меньше, чем в день нашей свадьбы?
Сандра только рот открыла от изумления:
— Это непорядочно! Мы никогда не говорили о любви.
— Вот именно!
Его холодная невозмутимость действовала сильнее, чем любые размахивания руками и истошные вопли. Он был опасно нежен. На самом деле, подумала она в панике, он говорил так, будто сочувствовал ей, будто они разыгрывали бесконечную партию в шахматы и только он мог предвидеть все будущие ходы на доске.
Не было никакого смысла ни отвечать ему, ни даже спорить. Это работа Мореа, а Сандра уже сделала все, что могла.
Что же делать? В конце концов, это ее квартира! Он здесь лишний, так почему бы ей не закрыться у себя в спальне? Вместо этого Сандра перебрала стопку старых журналов и, взяв один, свернулась калачиком на диване.
В обычный день она, наверное, не удержалась бы и принесла домой портфель с бумагами, чтобы еще немного поработать. Всегда находились какие-то просьбы или жалобы клиентов, информация о новой продукции, накопившиеся проблемы — а разрывавшийся от звонков телефон в кабинете не давал сосредоточиться.
Теперь это работа Энни, а Сандре остается листать журналы мод. Рев телевизора возвестил о только что забитом голе, но по нахмуренным бровям Коннора было ясно, что выигрывает не его команда.
А может быть, он думает о чем-то другом, а вовсе не об игре? Коннора явно не привели в восторг события последних двадцати четырех часов его жизни. Нежелательное отцовство, нависшее над ним, уже создавало напряженную обстановку. А тут еще этот его переезд в ее квартиру! Представить невозможно, как они уживутся вместе, если Мореа вовремя не вмешается.
Она вспомнила, что он сказал вчера вечером, как только вошел. «Надо было кое-что уладить». Интересно, что же он улаживал? Наверное, обсуждал дела с Николь Фокс.
Одна только мысль об этом породила ощущение жалости. Бедная Николь! Ее будущее разбилось вдребезги от одного неосторожного поступка Коннора и его спонтанного решения!
Конечно, если бы у нее хватило терпения… Возможно, пришло вдруг в голову Сандре, с этой женщиной стоит поговорить?
— Ты голодна? — услышала она вопрос Коннора.
Ее мысли были так далеко, что она ответила не сразу:
— Нет.
— Нельзя же питаться одним кофе.
Сандра не могла удержаться от колкости:
— То есть это вредно для ребенка, не так ли?
Коннор лишь пожал плечами:
— Это одно и то же.
Она хмыкнула и погрузилась в чтение. Такой поворот событий вовсе ее не устраивал. Он, видимо, решил стать ее тенью на весь период беременности, чтобы всегда быть настороже и следить, не повредит ли она его ребенку…
Из самого дальнего уголка ее памяти всплыло смутное воспоминание.