В деснице благодати
Шрифт:
ни за что не уцелеть под копытами рванувшего вперед табуна. Вместо того чтобы
рисковать жизнью, они взялись каждый за свой конец веревки и по условному сигналу
бросили ее на землю (им уже не раз доводилось такое проделывать).
Нас впустили!
Я был готов к этому мгновению. Я достаточно долго его ждал. Начав с быстрого
шага, я краем глаза заметил, что кое-кто из родителей перешел на трусцу. «Ага, так вот
как тут надо!» Хорошо, что на мне были кроссовки. Я побежал.
Час пробил, веревка отброшена, и я готов был на все, чтобы увидеть моих дочек.
Бог испытывает те же самые чувства.
Он приготовился к встрече со Своими детьми. Он тоже в разлуке с ними. Он тоже
сделает все что нужно, чтобы вернуть их домой. И все же Его желание далеко
превосходит наше. Забудьте об авиаперелетах и арендованных машинах — речь идет о
воплощении и жертве. Забудьте об одной ночи в отеле — что вы скажете о том, чтобы
прожить на земле целую жизнь? Я сменил свое местопребывание с Техаса на Миссури.
Он сменил Свое местопребывание с небесного престола на ясли в Вифлееме.
Для чего? Он знал, что Его дети остались без Отца. И Он знал, что мы не в силах
вернуться без Его помощи.
Грех, всеобщая проблема
Но отделяют нас от Бога не веревка и не правила лагерной администрации. Нас
отделяет от Бога грех. Мы не настолько сильны, чтобы уничтожить его, и не настолько
хороши, чтобы его загладить. При всех наших различиях у нас есть одна общая
проблема. Мы отделены от Бога.
«...Нет праведного ни одного,нет разумевающего; никтоне ищет Бога; все
совратились с пути, до одногонегодны; нет делающего добро, нет ни одного»(Рим.
3:10-12, курсив мой. – М. Л.).
У вас не возникло впечатления, что Павел старается что-то нам объяснить?
Каждый человек на изобильной Божьей земле упустил это. Гедонисты — потому
что стремятся к удовольствиям, а не к Богу. Судьи — потому что заносятся, вместо того
чтобы поклоняться Богу. Законники — потому что выбирают труды, а не благодать.
Строитель хижины хочет наслаждений, обвинитель ближнего хочет избежать
наказания, укладчик камней хочет стать добродетельным. Первый не считается с Богом, второй старается Его отвлечь, третий рассчитывает от Него откупиться. Но все трое
разминулись с Богом. Все трое безбожны.
Ни один не похож на младшего сына, который доверяется отцу, желающему
вернуть его домой.
Смерть,
Это главная беда рода человеческого. Мы страшно далеки от нашего Отца и
понятия не имеем, как вернуться домой.
Послушаем, как Павел в роли патологоанатома описывает анатомию грешников.
«Гортань их — открытый гроб...»
«...Языком своим обманывают...»
«...Яд аспидов на губах их».
«Уста их полны злословия и горечи».
«Ноги их быстры на пролитие крови....»
см.: Рим. 3:13-15
Какая омерзительная картина! Гортань, подобная разверстой могиле. Лживый
язык. Ядовитые укусы. Сквернословящие уста. Ноги, стремительно несущие грешника к
убийству. И в заключение Павел указывает причину всего: «Нет страха Божия перед
глазами их» (Рим. 3:18).
Грех поражает человека целиком, от подошв до макушки. Грех пагубен не только
для каждого человеческого существа, но и для существования каждого человека. В
Послании к Римлянам Павел чуть позже говорит об этом со всей определенностью:
«...возмездие за грех — смерть...» (Рим. 6:23).
Болезнь греха смертельна.
Грех обрекает нас на медленную, мучительную смерть.
Грех делает с жизнью то же самое, что нож с цветком. Цветок с перерезанным
стеблем отделен от источника жизни. Сначала он все такой же красивый, яркий и
свежий.
Но взгляните на него спустя какое-то время — листья его увянут, а лепестки опадут.
Как бы вы ни старались, цветок уже никогда не оживет. Полейте его водой. Воткните
стебель в почву. Удобрите землю. Прикрепите цветок обратно на куст. Делайте что
хотите. Цветок погиб.
Когда китайский диктатор Мао Цзэдун умер в 1976 году, его врач, доктор Ли Жисуи, вынужден был взяться за невыполнимую задачу. Политбюро потребовало: «Тело
председателя Мао должно сохраниться навеки». Специалисты возражали. Возражал и
сам доктор. Он видел иссохшие, изъеденные тлением останки Ленина и Сталина. Он
знал, что тело, в котором нет жизни, обречено на разложение.
Но он получил приказ. В труп закачали двадцать два литра формальдегида.
Результат оказался ужасающим. Лицо Мао раздулось как мяч, а шея по толщине
сравнялась с головой. Уши торчали под прямым углом, а раствор сочился сквозь все
отверстия. Группа бальзамировщиков пять часов трудилась с полотенцами и ватными
тампонами в руках, чтобы удержать вытекающую жидкость в теле. В конце концов, лицо приобрело нормальный вид, только грудь осталась разбухшей, поэтому френч