В доме кто-то есть
Шрифт:
– Нет, я пока побуду тут. Приду, когда уже все начнется, – замялась Брук. Даймонд не стал спорить или что-то выспрашивать и уже через пару минут, она вновь была в гордом одиночестве. Достав телефон, она набрала номер Маркуса, но он не отвечал. Гудки шли бесконечно, но без толку. Она позвонила трижды, прежде чем поняла, что он, вероятно, уже не ответит. Вздохнув, она убрала телефон. Наверно с ним все хорошо, просто не слышит, – успокоила себя девушка. Всё-таки он не чужой и она немного волновалась. Особенно, после рассказа Даймонда. Хотя, он в принципе и раньше так проводил время.
Брук сорвала бинго. Эсмонд сидел на своем любимом диване, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Все в том же наряде, что и утром. Ну как же ему шло, черт. Может он спит?
Когда Брук вошла в помещение, он почти сразу открыл глаза, быстро переместив на неё свой взгляд..
– Привет, – проговорила она, проходя к дивану и усаживаясь рядом.
– Привет,– улыбнулся Эсмонд, не поднимаясь со спинки. Просто повернулся боком. Выглядел он, довольно уставшим.
– Ну как ты? –вопросительно посмотрела на Джефферсона Брук, тоже опустив голову на спинку дивана, повернувшись к собеседнику.
– Этот браслет мне подарила маленькая девочка по имени Ванесса, – произнес он, подняв одну руку вверх, на которой и правда, красовался браслет из маленьких черных камушков.
– Какая прелесть, – посмеялась Брук, дотронувшись до острых камней разной формы.
– Она милая,– продолжил Эсмонд, – Она одна не побоялась ко мне подойти. Остальные дети по настоянию родителей этого не делали. Она спросила ,правда ли я плохой.
– И что ты ей ответил? – изогнула бровь Алеста.
– Ответил, что не знаю. Каждый сам решает. А она сказала, что верит, только, когда сама проверяет.
– Вот видишь, – улыбнулась Брук, действительно искренне радуясь за друга.
– А я подарил ей свой фамильный перстень. – просто сообщил Эсмонд, будто подсвечник ей деревянный отдал. Но.. чего тут удивляться? Это же Эсмонд. Алеста уже даже не удивлялась.
– А как экскурсии?
– Я все время просидел тут, – ответил Джефферсон. – Там слишком много людей. Я очень устал.
– Да, есть такое, – вздохнула Брук. Она и сама вымоталась за сегодня. Так резко погрузиться в толпу, это утомительно.
– Спасибо, что помогла мне собраться. Мне понравилось сегодня быть там, – улыбнулся Эсмонд, смотря то на Брук, то на стену за ней.
– Я очень рада, – произнесла Алеста, а рука сама потянулась к кепке парня. Сняв ее, она запустила ладонь в его волосы, взъерошив их. После головного убора, они были так забавно примяты. Эсмонд лишь легко улыбнулся, продолжая лежать на месте. Смотреть на него счастливым, было так отрадно, что сжималась сердце. Это дорогого стоило.
– Тебя все еще мучают ведения, да? –вдруг тихо произнес он
–
– Боишься? – продолжал аккуратно Эсмонд, убрав ее ладонь у себя с головы, обхватив ее двумя руками, перебирая пальцы.
– Я живу в одной единственной комнате, обвешанной иконами и крестами, – дрогнувшим голосом призналась Алеста, а по лицу скатилась крупная слеза отчаянья. – Мне постоянно страшно.
– Поэтому ты продаешь его?
– Я просто боюсь за свою жизнь, – всхлипнула Алеста.
– Я постоянно чувствую, что там кто-то есть. Я боюсь сойти с ума.
– Не бойся насчет этого. Если человек боится сумасшествия – он в порядке. А если он сумасшедший, ему не страшно, – тепло улыбнулся Эсмонд, продолжая аккуратно разминать ладонь руками.
– Я боюсь умереть. Я не хочу, – часто дышала Брук, стараясь унять бешеное сердцебиение.
– Ты уверена, что они хотят убить тебя?
– А на что это похоже? – всхлипнула Алеста, кивнув подбородком на свое плечо.
– Похоже на вывих не опасный для жизни, – спокойно проговорил Джефферсон. Его тембр разливался в ушах, заставляя тоже успокоиться.
– И что это значит? Что меня хотят просто весело калечить на протяжении долгой жизни?
– вздрогнула Алеста, попытавшись усмехнуться.
– Может они хотят что-то сказать. Я верю в загробный мир и не думаю, что оттуда приходят, чтобы просто ради развлечения кого-то скинуть с лестницы, – внимательно посмотрел на девушку Эсмонд.
– Да, сказать, чтобы я проваливала оттуда и я планирую послушаться, – шмыгнула носом Брук, качнув головой. Мозг просто не работал сейчас.
– Не плачь, – заботливо произнес Эсмонд, вытерев мокрые дорожки большими пальцами, меняя тему. Она не готова сейчас разговаривать про это. Слишком устала. Слишком напугана и закрыта. То, что она сказала хоть что-то, уже хорошо. Алеста не выдержав этого жеста, заплакала еще больше, придвинувшись к парню обняв его одной рукой, и прижавшись к шее. Её давно никто не поддерживал, и уж тем более, не успокаивал так. Она просто отвыкла от подобного, вот это и вызывало такую бурную реакцию, особенно сейчас. Эсмонд тоже обнял ее обеими руками, склонив голову на ее плечо. Джефферсон,оказался такой мягкий и теплый, что желание идти куда-либо таяло, буквально, каждую секунду. Его общество буквально обволакивало, что Алесте ужасно не хотелось отстраняться, но все же она это сделала, потихоньку садясь на прежнее место, вытирая последние слезы, глубоко дыша.
– А ты пойдешь на реку? – произнесла она, громко всхлипнув, передёрнув плечом.
– Нет, не думаю, – вдохнул Эсмонд. Брук разочаровалась еще больше, но виду решила не подавать.
– А почему? – спросила она, хотя и так знала примерный ответ.
– Я уже устал сегодня, а там опять будет много людей. Я буду чувствовать себя не к месту.
– А я уже сказала, что пойду, – произнесла Алеста
– Это не имеет значения, если ты не хочешь, – пожал плечами Джефферсон, встав со своего места, уходя куда-то в противоположный угол.