В двух шагах до контакта
Шрифт:
Связавшись с городом, он отправил письмо, дежурный пультовщик, Васька, клятвенно пообещал переправить сразу же. Немного пустых коридоров и промежуточная остановка в столовой. Там-то они и обнаружились. Немного сонный Максим и аппетитно уплетающая кашу с маслом, и огромным бутербродом с колбасой, Настя.
— Ночной дожор? — ухмыльнулся старший Рогов.
— Именно, — с улыбкой подтвердил Максим, только Настя молча кивнула, ускоренно работая челюстями.
— И чего не спиться, до утра дотянуть не могли?
— Вой голодного желудка заглушал храп Максима, — отрапортовала Настя, прожевав, — Была вынуждена проводить операцию по усмирению.
— Нормально себя
— Нормально, а что случилось, пап?
— Да я не про тебя, кабана, солены твои уши.
— Нормально, — Настя поежилась от пристального внимания, — Аппетит только немного вырос.
— Отлично тогда. Ну-ка сделай так, — Михаил согнул руку и напряг бицепс.
— Так? — она повторила. На тонкой ручке появился небольшой бугор. Почти незаметный. Но сейчас она пришла сюда на своих ногах, и по ее виду не было заметно, что сильно устала. Хотя еще неделю назад, даже чуть меньше, Михаил вспомнил, как она выглядела. Уставшая девченка в промокшей от пота рубашке сына, испарина на лбу и щеках, дрожащие от перенапряжения конечности. Да, сегодня она так не напрягалась, но и набрать силу настолько быстро она бы не смогла.
— Этак ты скоро Максима обгонишь, — свел он на шутку, — Смотри, мелкий, скоро она тебя на руках носить начнет.
Оба невнятно пробурчали, застеснявшись, Макс в кружку с чаем, Настя в бутерброд. Какие же они забавные. Михаил строился в стороне за столом, заваленном схемами, и продолжил украдкой наблюдать. Вот Максим сходил за чайником и сахарницей, прошерстил ящики и принес несколько обнаруженных конфет, заботливо пододвинув блюдце с ними ближе к Насте. Вот она благодарит его за это проявление заботы, доброй улыбкой и ласковым пожатием ладошки. Милые такие. Как же давно была его первая встреча с его ненаглядной Дианой? В датах он не то чтобы путался, но испытывал определенные сложности, особенно, если они не касались работы. А Диана, она была с ним всегда. Нет, ну когда-то ее еще не было, зато как появилась — была всегда. А год, пять или десять? Да какая разница на самом деле. Они вместе, и пусть так будет всегда. Глаза зачесались, он повернулся к чертежам.
Налопавшаяся мелочь тихонько смылась из столовой. Михаил сидел и смотрел в чертежи, занятый своими мыслями. У детей должен быть шанс, пусть даже она не совсем человек.
***
Наступившее утро традиционно собрало всех в столовой. Взъерошенного Максима, чем-то довольную Настю, сосредоточенно вычерчивающего на листке Якова. Завтрак прошел спокойно, хоть в воздухе и витала некоторая напряженность. Когда убрали посуду и принялись за чай, Михаил откашлялся и взял слово.
— Ну что, робяты и зверяты, у нас всех есть проблема, и я считаю что ее надо начинать решать. И начнем мы с того, что проговорим ее и признаем, что она есть, — он прихлебнул чай, чтобы убрать появившуюся сухость в горле.
— Давай я начну, — предложи Подгорельский, и после кивка Рогова продолжил, — У нас тут поднакопилось тайн, и далеко не все они связаны с этим местом. А, бес с ней, с дипломатией, не умею, и нечего начинать. Настя, — в твоем отношении у меня возникло много подозрений, что ты не настолько человек, как пытаешься показать. Максим, не дергайся, я все равно быстрее, сиди и слушай. Или ты попал ее влияние, или тоже начал меняться. Миша у нас как воплощение правосудия, пока носом не ткнули, ничего не видел. С кого начнем?
— Дядь Яков, ты опять Настю обижать собрался? — выступил Максим.
— Снова. Я, робяты, видел много людей, но чтобы они прикосновением
— Нет, — тихо проговорила Настя, почти спрятавшись за Максима.
— А по моим прикидкам — уже должен. Но это мы на стенде проверим. Пойдем по очереди?
— Мы тебя услышали, Василич. Давай я про тебя скажу. У тебя прогрессирующая паранойя, и ты видишь связи где их нет. И выражается это в возрастающей агрессивности и подозрительности. Не знаю насчет диагноза, мы тут не специалисты, но мы за тебя тревожимся. И за себя, если уж на то пошло. Максим?
— На мой взгляд, все нормально. Папа поначалу нырнул в железки, но сейчас выправился. Дядя Яков, на мой взгляд ты перегнул с минированием территорий, но тоже прокатит. Настя обычная, и ничего такого дикого я в ней не вижу. По себе. Несколько раз ловил себя на том, что проговариваю мысли в слух, сейчас вроде исправилось. Ну и силу с выносливостью поднял, но замеры не делал, качественно не скажу.
— Мы с Максимом обнаружили еще одну мою странность, — тихо начала Настя, — Я вижу текст на пустых листах книг, которые привезла из дома. И да, мне кажется, что я стала немного сильнее и подвижней. Устаю меньше. Может быть настройки экзоскелета поменялись? В этом я не понимаю. Вас я так хорошо не знаю, чтобы сказать, как вы поменялись. Максим хороший, старик — злой. И что за история со сталью?
— Тот стакан, из которого ты вчера чай пила. Я еще удивился, почему ты их взяла, до этого кружкой пользовалась все время. После вашего ухода я обнаружил пятно ржавчины на нем. Навскидку — из металла вытянули часть элементов. А оставшееся железо окислилось. Химию специально не делал. Но это сплав хорошо держит и кислоты и щелочи. Темнеет, мутнеет, но при достаточно высоких концентрациях и не при комнатной температуре. Пятно по форме напоминает твою ладошку. У нас лапы шире, у всех, — Яков обвел рукой присутствующих, — В твою защиту скажу, что это только подозрения, твердой уверенности в твоей инаковости у меня нет. Да и мое предложение касалось больше наблюдения и контроля. Тебе — пока верю, тому, что может в тебе сидеть — нет.
— Но меня всю обследовали на корабле, и тут тоже.
— Могли просмотреть. Могли забыть указать. Процесс мог запуститься позже. Кстати о процессе. Поздравляю, когда ты натискалась Максима, ты начала стремительно расти. Постарайся поменьше находиться в скафандре, он может тебе мешать.
— Где доказательства? — осмелела Настя. Бедовой девчонке опять вскружило голову любопытство.
— Стакан — в шкафу. Лог настройки — в стенде. Ты прибавила полсантиметра в росте, три в размахе подвздошных костей, и четыре — в обхвате грудной клетки.
Настя порозовела, на ее светлой коже румянец смущения был очень заметен, и потупилась, Максим с интересом повернулся к ней. Видимо попытался увидеть все эти изменения. Но скафандр все скрыл.
— Для неучей, подвздошные кости — это тазовый пояс. И на ощупь ты это не почувствуешь, — не выдержав, прокомментировал Михаил, вгоняя обоих в краску.
— Ну пап…
— Сам виноват, расширяй свое знание биологии и общий кругозор.
— И еще один стакан в копилку, — вмешался Подгорельский, — Ты слишком спокойно и рационально воспринимаешь этот разговор. Твои реакции недостаточно эмоциональны для девушки. Покраснела, смутилась, но не более того. Пусть небольшой, но факт. Согласен, Миша?