В его власти
Шрифт:
Азанет невольно скривилась, доставая изо рта уже положенный туда последний ломтик хрустящего бекона. От столь детального описания ее замутило, и девушка отодвинула от себя весь поднос с остатками еды.
— Мне хотелось бы, — сказал Коук, явно довольный произведенным эффектом, — чтобы вы, несмотря на всю вашу непроходимую глупость, наконец осознали, что за шанс предоставила вам судьба и перестали совершать ошибки, от которых у нашего господина могут быть проблемы. А это, к несчастью, в ваших силах. Его репутация — это репутация его понтия и если уважаемому Корифею Мон Атто
— Более чем. — Ответила Азанет, чувствуя, как сводит желудок и немеют руки.
— Замечательно. — Выдохнул мужчина с облегчением. — Теперь осталось научить вас понимать столь же мудрые речи на имперском. Господин просил меня приложить все возможные усилия к вашему обучению. Потому, думаю, вы не будете против начать прямо сейчас? Так, госпожа моя?
— Азанет. — Отозвалась девушка, гордо подняв голову. — Меня зовут Азанет.
Язык захватчиков был совершенно непохож на ее родной. Резкие, рыкающие слова, звучащие так, будто созданы только для грубостей и приказов. Сложная система личных местоимений, специально задуманная для того, чтобы закрепить социальное неравенство. Даже азбука имперцев представляла собой еще один род войск, где были буквы-генералы и подчиненные!
Чужой, неприятный — спустя пару часов занятий он все же стал казаться Азанет проще, чем в начале. К тому времени она уже могла связать пару простых предложений, а также перестала путаться в обращениях по степеням важности персон, с которыми возможно общение. Так, к какому-то неизвестному человеку следовало обращаться «Таг», к известному, но не особо значимому «Тааг», к человек равному себе «Тагга», к тому, кто выше рангом «Атагаран», и к тому, чья персона стоит в разы выше собственной — «Атага маорут»…
В конце концов Коук остался доволен своей ученицей и даже похвалил ее, пообещав, что если и дальше она будет заниматься столь усердно, то он принесет ей для закрепления навыка чтения любые книги, если те не запрещены на территории империи.
И, как бы Азанет не пыталась скрыть своей радости и воодушевления этим его обещанием — не смогла. В последний раз она держала в руках художественную книгу еще в первый год своей жизни на Нарвиби. Это был драный и засаленный том «Приключений капитана Дирка», который из рук в руки ходил по всем баракам в их поселении. Книги на Нарвиби были не просто дорогими — они были недосягаемой роскошью для простых рабочих, как собственный интерактивный браслет или новая крепкая обувь. От того, чудом доставшийся людям том очень быстро изъяли.
Урок еще не был окончен, когда дверь в каюту отъехала в сторону, впуская в просторное помещение его единственного полноправного обитателя.
Титус До Готт вошел молча, не расцепляя рук за своей широкой спиной. При виде господина, Коук вытянулся по струнке, что ему совсем не шло и выглядело не по-военному, а комично. Азанет же просто поднялась с кровати, продолжая сжимать
— Командующий, мы как раз заканчивали на сегодня. — С поклоном сообщил Коук и торопливо забрал из рук девушки планшет. — Азанет очень старательная ученица. Сегодня нам удалось пройти много больше, чем я запланировал.
Девушка смерила префиария обеспокоенным взглядом. Явно не с проста он взялся нахваливать ее перед своим господином, хотя мгновение назад, в этой же комнате всеми силами выражал к ней свое презрение.
— Азанет? — Переспросил командующий. Полностью развернувшись к своей цифии, он задумчиво сложил руки на груди.
— Да… господин. — Отозвалась она, чувствуя, что вновь робеет в его присутствии.
Аура До Готта, которая огромным грозовым облаком обволакивала всю его внушительную фигуру, подавляла, даже когда ее владелец был в хорошем расположении духа.
— Азанет, значит. Мне нравится. — С улыбкой сказал он и добавил, уже обернувшись к своему слуге. — И что же вы с Азанет за сегодня успели освоить?
— Азбуку, несколько глаголов, личные местоимения, а также с десяток простых предложений. Пока только самые основы, господин До Готт.
— Что ж, знать, как именно обратиться к человеку в нужной ситуации — это и правда важная часть имперской речи. Вот скажи, Азанет, — командующий будто специально снова и снова повторял ее имя. Привыкая к нему, пробуя на вкус. — Как должен будет обратиться ко мне мой офицер, рапортуя о положении дел в разгар битвы?
Азанет с тревогой посмотрела на заметно побледневшего Коука, тот даже пытался ей что-то подсказать одними губами, но его попытка была пресечена тяжелым взглядом командующего.
— Любой ваш офицер ниже вас по рангу, но не настолько, чтобы обращаться в превосходной степени. Думаю, правильно будет сказать: «Атагаран».
— Нет, не верно. — Отрицательно качнул головой мужчина. — На войне нет времени на позументы и поклоны. И офицеры с командующими и солдаты с любыми видами начальников общаются, используя «Тагга», как для любого равного себе. Будь я человеком, дающим личный отчет Императору во время боя, я бы и к нему обратился, как к равному, забыв про все эти красивые речи и экивоки. Он, как и каждый воин империи знает о том, чего может стоить одно потраченное впустую мгновение.
Префиарий виновато опустил глаза в пол, в ответ на укоризненный взгляд господина.
— Иди Коук. Не все сразу, я понимаю. — Расстроенный из-за того, что рассказав столь многое, упустил из вида такую очевидную языковую особенность, префиарий, пожалуй, уж слишком быстро покинул каюту.
И за дверью, закрывшейся вслед за ним, воцарилась напряженная тишина.
До Готт возвышался над с девушкой, точно черная скала. Темная имперская форма, казалось, специально была сшита из материала, настолько явно поглощавшего свет, что делала своего носителя похожим на черную дыру, неведомо как образовавшуюся в пространстве комнаты. Азанет невольно поежилась под его колким взглядом и сцепила запястья, безотчетно пытаясь защититься.