В его власти
Шрифт:
Покидать каюту было больно почти физически. Он все еще чувствовал вкус ее губ на своих, ощущал тонкий аромат ее волос на руках и даже пальцы помнили мягкость нежной кожи Азанет…
Не этого ли он боялся, вновь и вновь отказываясь от привилегии, положенной ему по статусу? Того, что в одно мгновение из собранного и готового к действиям воина, превратится просто в мужчину, сердце которого бьется не где положено, а в руках женщины?
Внезапно мысль об этом вызвала в До Готте настоящую волну гнева, напрочь смывшую ту негу, что всего мгновение назад лишала возможности двигаться! Он словно прозрел — и то,
Как она посмотрела на него, когда он сказал, что позволит ей свободно перемещаться по офицерскому сектору! Это была не радость, нет — это был животный страх. А там, у зеркала? Что она подумала о нем, когда Титус нацепил ей на шею эту побрякушку? Да какого черта, собственно, на него нашло? Позволить наложнице, пытавшейся бежать меньше суток назад, свободно бродить по кораблю? Подарить женщине, которую почти не знаешь, единственное, что осталось в память о матери?
Мужчине отчаянно хотелось что-нибудь разломать. Остановиться прямо здесь, в коридоре и бить стену до кровавых кулаков, достать оружие и изрешетить что-нибудь или даже кого-нибудь…
«Азанет… Ее имя непременно что-то да значит!» — думал командующий, невозмутимо следуя на мостик, мимо встревоженных его разгневанным видом подчиненных. — «Должно быть то — какая-то уловка или заклинание карезийских шаманов. Проклятье, которое она в отместку за все решила наслать на меня!»
Пожалуй, большей глупости и придумать было нельзя.
Устало опустившись в капитанское кресло, мужчина дал знак старпому и помощникам оставить его одного. Ему нужно было хоть мгновение в одиночестве, без камер и посторонних глаз, чтобы привести в порядок мысли и взбунтовавшиеся чувства.
На что он в сущности злится? На то, что вместо того, чтобы кинуться ему на шею, радостно благодаря за внимание и подарки, она морщилась, точно от боли, и вздрагивала от каждого его взгляда? Но не сам ли он в этом виноват? Ведь что эта девушка видела от него с тех самых пор как попала на корабль? Против своей воли, между прочим! Угрозы, насилие и снова угрозы…
«Вы можете не только убить. Смерть — не самое страшное» — ответила она ему, на терзавший его вопрос… и именно это рождало в нем бессильную ярость, что выжигала все прочие чувства.
Они никогда не смогут быть вместе по-настоящему, и он сам все для этого сделал. Родился имперцем, выбрал военную стезю, а потом не дал ей просто умереть и оставить в прошлом этот дивный жестокий мир. Прибрал к рукам, как паук затащил в свою паутину приглянувшуюся муху.
Так от чего же так гадко на душе, раз все по-прежнему идет своим чередом?
За спиной послышались нарочито громкие шаги. Провий Кан Базза, его старпом, расценил, что у начальника было достаточно времени чтобы собраться с мыслями и пора напомнить ему о делах.
— Командующий, офицер До Аннар для разговора по вашему приказу прибыл. Пригласить?
— Сколько он уже ждет?
— Тридцать минут, как минимум.
— Офицер Мон Арро с ним?
— Простите, командующий. — Смутился мужчина и доложил по форме. — Офицер До Аннар в сопровождении охраны и секуритеция лично прибыл по вашему распоряжению. Желаете пригласить?
— Скажи Мон Арро закрыть дело и удалить данные о содержании Руфуса в заключении. Пусть отзовет своих ребят. Составь документы о назначении и
— Слушаюсь, командующий. — Кивнул старпом и с выражением растерянности на лице, поспешил исполнять приказы.
Руфус До Аннар, единственный сын советника Валериуса До Аннара, был по мнению Титуса сущим недоразумением с головы и до самых пят. Во-первых, потому что оставался непроходимым глупцом, даже несмотря на свое прекрасное образование, во-вторых потому, что ко всему прочему уделял слишком мало времени физической подготовке. Ситуацию значительно усугубляла самоуверенность, привитая с пеленок излишествами и безнаказанностью.
Другими словами, этот невысокий, суетливый молодой мужчина, что стоял сейчас перед командующим с непроницаемым, скорбным выражением на одутловатом лице, был ему просто органически неприятен. Тем тяжелее было для командующего следовать голосу здравого смысла, говоря:
— Вы допустили серьезную ошибку в своей работе, До Аннар. Вы это понимаете?
— Да, сэр.
— Из-за вас погибли три человека и подверглась опасности репутация высокопоставленных членов экипажа. Вы осознаете свою вину?
— Целиком и полностью, сэр и готов понести справедливое наказание.
До Готт нахмурился. Сейчас он чувствовал себя отцом, отчитывавшим сына, которому ума хватило нассать в декоративную вазу при гостях. Руфус держался вежливо и спокойно, но командующий все равно не мог отделаться от мысли, что тот только посмеивается над ситуацией. Нисколько не расстроен тем, что по его недосмотру офицеры почти полгода делили собственных женщин с каким-то вшивым ремонтником.
— Я отстраняю вас от должности и лишаю полномочий регуландация, ваше место займет офицер Ун Адд. — Жестко сказал мужчина и выдержал паузу, чтобы насладиться тем, как задергался младший До Аннар. Тот едва сдерживался от того, чтобы не возмутиться! — А вы же, в свою очередь, примете его бывшую должность, займетесь снабжением. Но это не все, офицер До Аннар. Это назначение — ваш испытательный срок. Я буду лично следить за вами, чего не требовалось ни одному офицеру до вас. Всего одно нарушение, Руфус, и я вынужден буду рекомендовать вас на другой корабль, вы это понимаете?
— Да, сэр… командующий До Готт. Спасибо, сэр! — Добавил мужчина сбивчиво. Глаза его блестели вовсе не от благодарности — то был гнев из-за упущенной возможности быть выше среди равных. Должность регуландация, блюстителя протоколов, традиционно доставалась самому доверенному лицу командующего боевым судном.
— Но и это еще не все. Свое назначение вы преподнесете подчиненным и даже своему родителю, как личную инициативу. Вы никак не меньше меня заинтересованы в том, чтобы инцидент произошедший по вашей вине, как можно скорее забылся. Это пятно на репутации, не только моей, но и вашей. И поверьте, все невольные участники той драмы, что развернулась вчера в офицерском блоке, не позволят окружающим и на минуту забыть о степени вашего участия, если все всплывет наружу. Вы просто не сможете восстановить доверие и даже связи советника не помогут вам вернуться в открытый космос. Потому что империи не нужны офицеры неспособные справляться со своими элементарными обязанностями.