В этом мире еще можно удивляться
Шрифт:
Однако я здесь. И дискомфорта не испытываю.
Мне нравится стоять за барной стойкой. Нравится смешивать коктейли и разливать алкоголь. Нравится проводить часы, наблюдая за тем, как решаются человеческие судьбы. Нравится говорить с теми, кому отчаянно хреново и надо бы излить душу, а кроме меня некому. Им все равно, по сути, что я скажу. Им важно высказаться. Я это понимаю. И слушаю всегда с непроницаемым видом.
Работать барменом - создавать атмосферу заведения, и кажется, у меня это неплохо получается.
Здесь постоянно что-то происходит. Разрушаются парочки, вспыхивают чувства, разыгрываются жизненные драмы. Нет, тут не дерутся и не стреляют каждый день, однако именно в таких местах часто и принимаются решения. Каждый посетитель несет в себе свою историю жизни. Насыщенную, обыкновеную, но все же историю. И каждую из них можно найти интересной.
Но иногда бывают особо запоминающиеся смены. Как сегодня.
Заливаю последний ингридиент, обслуживаю очередную дамочку, заказавшую Дайкири, и вижу их еще у самого входа.
Я вижу их еще у самого входа. Такие сразу привлекают внимание: слишком яркие, слишком экзотические, слишком нереальные для такого места. Сразу нарекаю их про себя огненный и водяной.
Первый младше второго примерно вдвое. Я назвал его огненным, потому что и веет пламенем. От самых дверей. Его алые волосы ползут по спине шаловливыми языками и словно трещат, словно озаряют все вокруг. Второй же - вода. Спокойствие - холод, течение - время. Кажется, что с его рук сейчас хлынут спокойные волны, а сам он ляжет на пол озером.
Я догадываюсь, что эти двое едва ли являются людьми.
Они подходят прямиком к барной стойке и садятся на высокие стулья. Не то братья, не то друзья, не то даже любовники. Они кажутся невероятными, слишком нереальными для такого места. Их ауры словно светятся и кричат о том, что они прибыли из другого мира, но…
Самое удивительное, что этого словно бы никто не замечает. Эти двое маскируются. Не лезут на рожон. Стараются быть незаметными. Сливаются с остальной массой. Всего лишь одни из многих, кто проходит через рот-двери моего бара. У них отлично получается. Почти.
Огненный заказывает Языки Домино, а водяной - Лазурную Келли. Молча готовлю напитки, случайно встречаясь взглядом со вторым. Смотреть на него не особо уютно, хочется бросить вызов, но я давлю в себе желание и просто ставлю перед ними бокалы. Огненный провожает меня лукавым и оценивающим взглядом. На миг наши глаза встречаются.
Рубиновые и фиолетовые. В нем - некая отрешенность, во мне - человек. Не знаю, почему это вдруг стало важным. Обслуживаю дальнейших клиентов: пятница, как никак, их сегодня целая куча валит.
Через меня, как через шлюху, проходят десятки подростков, состоявшихся мужиков, заплаканных женщин, бородатых
А огненный и водяной сидят уже несколько часов, почти не шелохнувшись. Они словно выпали из реальности. Меня они не напрягают, но что-то заставляет возвращаться к ним взглядом снова и снова. Спустя некоторое время я понимаю: они наблюдают. За людьми, баром и окружающим миром вообще.
А еще наконец-то я слышу их разговор.
– Они не понимают, - улыбается огненный.
– И не поймут никогда, - откликается водяной.
– Ты ведь захватил ее?
– Захватил на огненные крючья. Она приходит почти каждый день. Наша дружба крепнет день ото дня. А ты с ней на острове?
– Она становится равной мне, - водяной говорит какими-то знакомыми интонациями, мне кажется, что будто бы я где-то слышал уже эти речи. Все вокруг наполняется морскими запахами.
– Его посетил безумный.
– Но он выжил и легко отделался. Что-то будет скоро. Что-то, чего никто не ждет. Я буду видеть - вы нет, - поясняет огненный. И тут же словно пляшут языки пламени.
У меня кипят мозги. Либо психи добились расширения своих прав, либо я действительно отстал от жизни.
– Мы походим на них? Я похожу на них?
– продолжает огненный, вновь потягивая очередные Языки.
Я делаю очередную Лазурную Келли. Да после такого количества эти двое должны уже валяться на полу, порицать правительство, искать женщин или хотя бы горланить песни. В общем, быть уже пьяными вдрезину. Но прошло уже несколько часов - а они такие же, как и были в самом начале.
Спустя несколько минут я четко для себя уясняю: на них не действуют алкоголь. Они пьют не для того, чтобы нажраться, залить горе или попробовать нечто запретное. Они делают это из-за скуки. Некий эксперимент: заказывай коктейли, сиди себе сиднем и смотри на людей. Смотри, как они меняются под действием выпивки. Как из трезвых становятся пьяными, вываливают наружи свои эмоции и свою злость. Становятся самими собой.
А эти двое даже себя не контролируют. Нет, у них вовсе не потрясающая устойчивость или что-то такое. На них это просто ни фига не действует.
Не стоит делать ошибок. Я пытался видеть в них людей. Но они ими никогда и не были.
Смотрю в глаза водяному и усмехаюсь.
– Здравствуй, змей.
– Здравствуй, Ривен, - мне бы опешить от такого. Ибо змей не называет по имени. Наш язык - слишком прост, сыр и невыразителен для него. Сиреникс не считает, что наши имена шибко подходят нам. Что поменялось? Я вырос в его глазах?
– Твое имя отражает тебя, наконец, - поясняет Сиреникс. Я смотрю на него, закатив глаза.
– А это Блумикс, так?