В этом мире еще можно удивляться

Лейн МаККайла

– Он говорил, что ты проницателен, - Блумикс чуть ли не растягивается на стуле без спинки.
– Что верно, то верно. И тебя ждут перемены. Огромные перемены. Ты много узнаешь и много познаешь. Больше не скажу ничего.

Да я вроде как в предсказаниях не нуждался. Хватит с меня.

– Я в очередной раз могу тебе сказать, - вместо этого обращаюсь к змею.
– Спасибо. Пусть и не теми методами, но ты помог ей разобраться в себе. Снова. И спасибо, что не так, как в прошлый раз.

– Та-что-раньше-гордилась нашла меня сама и

попросила сама. Она думала, что может лгать и меня обмануть. Это не вышло. Но она упала вниз и взлетела наверх. Она узнала свое прошлое воплощение. Я всегда ее знал. И ты все ведаешь, это я тоже вижу.

– Так и есть, - киваю я.
– Это немного шокировало, знаешь так. Ну да ладно. Суинь - это Суинь, а Муза - это Муза. Так что мне насрать.

– Я увидел то, что хотел, - объявляет змей.
– Плыви волной.

– И гори огнем, - добавляет Блумикс.

А потом они растворяются. Вот прямо тут, в воздухе. Я моргаю, но вижу перед собой лишь пустые стаканы. Мне же не привиделось, нет? Зато замечаю, что, пока я с ними базарил, на соседний стул уже плюхнулась девушка и уронила

голову в руки. Когда она поднимает глаза, я усмехаюсь про себя.

Передо мной типичная би или даже лесбиянка. Короткие волосы, крашенные в ярко-алый, у корней уже просвечивает родной каштановый. Пирсинг на щеке, тоннели в ушах. Одета опять же типичнейше: клетчатая рубашка, джинсы, кеды.

Она словно читает мой взгляд.

– Ну да, по девочкам. А че, осуждаешь?
– каждое слово - нападение и защита, пуля, летящая из пистолета. Не успеваешь перезаряжать.

– Вообще нет. Дело каждого, - пожимаю плечами и жду, пока родит.

От нее уже несет характерным запахом. Видимо, уже где-то нажралась и теперь притащила свою задницу сюда. Скоро будет разговор по душам.

– Я по глазам вижу - врешь. Скажи правду!
– да уж, точно уже на своей волне. У нее чисто пацанское лицо, хотя и достаточно женственное для мужчин, но грубое для женщин. Или это образ такой? Но некаченная бой-баба. Как их там… А, дайки. И откуда ведь только знаю это?

– А что тебе сказать?
– хожу туда-сюда с невозмутимым видом, представляя Дугги. Иной раз странно себя ощущаю, протирая бокал или наливая коньяк в бокал, словно бы это не я.

– Осуждаешь же, да? Так мне насрать. Я точно такое же право имею на любовь, как и ты. В курсе, что мы гетерофобами быть можем, а?

– Всякое бывает, - отбрасываюсь нейтральной фразой. Но потом думаю, что с этой би можно и сразу все прояснить, поэтому выдаю, - но лично мне похрен. Трахайтесь, встречайтесь, создавайте семьи, только мне не навязывайте свои принципы. Ты по девочкам, и я по девочкам. Все довольны, всем насрать.

На нее моя речь явно почему-то производит впечатление.

– Вот теперь я даже тебя уважаю. Виски. Просто виски. Двойной, - говорит она и ждет, пока я молча преподнесу ей стакан. А затем выпивает залпом и просит еще. Наливаю. Мне-то не жалко, ты только оплати потом.

Кроме

нее еще целая куча желающих выпить. С некоторыми перебрасываемся приветственными фразами. Меня уже знают, мне улыбаются, меня приветствуют. Некоторые местные забулдыги уже уважительно обо мне отзываются. Даже не знаю, что и думать по этому поводу.

Где-то через час би уже готовенькая. Смотрит на все вокруг мутным взглядом. Понимаю, что половину звуков уже не слышит. Она просит еще один коктейль, но я вежливо отказываю. Даже в этом деле надо знать меру. Мое дело - следить, чтобы посетители не перепивали. И в случае чего суметь отказать им в дальнейших заказах.

Я не хочу, чтобы какой-нибудь пацан отрубился у меня прямо здесь. В лучшем случае упадет на барную стойку. В худшем - кувыркнется назад и башкой об пол. Кровища и туева куча проблем. Нет уж, спасибо.

Точно ловлю момент, когда внутри нее созревает и она вываливает свой понос прямо на меня. Но мне привыкать. Слушаю. Тем более, сейчас мне и совет давать если что. Бармен - это вам еще и ваш личный психолог. Конечно, я не собираюсь разбирать с ней ее ситуацию, но общими фразами отделаться надо.

“Всегда говори с клиентом. Слушай клиента, будто это твой товарищ. Но и дистанцию держи, не переходи дальше установленных границ”, - поучал меня Дугги.

– Меня вообще зовут Джордж. И посрать, что мужское имя. Джордж и все, - выдает би.

Пожимаю плечами, обслуживаю местного пьяницу и возвращаюсь к тому, что заготавливаю партию бокалов для следующих коктейлей.

– Мать назвала Джорджиной, хотела меня сделать девочкой. Типа юбки-платья, но я ненавидела все это. Вообще телок не переваривала. Знаешь, все эти разговоры о шмотках, косметике. Тупые курицы без мозгов в голове. Я с ними не могла. С парнями тусовалась. Но они меня типа никогда не привлекали. Вообще.

Занимаюсь своей работой, но все же посматриваю на Джордж и киваю, показывая, что внимательно слушаю. А ее тем временем развозит еще больше.

– Мы с матерью вообще друг друга ненавидим. Вечно орем и сремся, но все равно миримся. Мне девятнадцать, я еще собственного жилья не имею. Коплю, работаю. Скоро свалю и буду жить с ней. Вернее, хотела жить. А ей, прикинь, насрать!

– Это, блин, наверное, хреново!
– поддерживаю ее я, потому что прекрасно понимаю, что ей сейчас надо услышать. И попадаю в самую точку.

– И не говори!
– кивает Джордж.
– А имя у нее… Офигенное! Иоганна. Вот ты где-нибудь такое слышал, а? Не, наверное. Мы вообще с ней на вписке познакомились, я тогда со своей бывшей в край посралась и поперлась на другой конец города от злости. Трахнула первую попавшуюся, не пожалела. Она там тоже была. А потом у нас завертелось как-то. Она ведь тогда занята была… А я ее отбила. Та девушка мне вообще глаза чуть не выцарапала, а ей в рожу дала, и она больше не заявлялась. Иоганна стала моей. Слушай, ну будь другом, налей мне еще? Нет?! Ладно.