В финале Джон умрет

Вонг Дэвид

— Лучше тебе не знать, — ответил Джон. — Но не бойся. Давай догони его. У меня есть план.

Крисси растерянно нажала на газ и разогнала «фокус» до восьмидесяти миль в час. Мы поравнялись с синей «хёндай».

— Держись рядом с ним, — сказал Джон, открывая окно.

Тараканий человек тоже открыл окно и высунул наружу

локоть, словно водитель грузовика. Время от времени от руки, словно капля воска от свечи, отрывался таракан, и его уносило воздушным потоком.

Джон полез из окна; ветер

трепал его волосы. У меня в голове появилась безумная мысль: сейчас мой друг, словно Брюс Уиллис, прыгнет на другую машину. Вместо этого Джон прижался спиной к «форду», уперся коленями в дверь изнутри и расстегнул ширинку.

В этот момент тараканий человек повернул свою голову в нашу сторону, и поток мочи попал ему в лицо. Существо задергалось, забилось в конвульсиях. «Хёндай» завиляла по полосе. Крошечные шины утратили сцепление с дорогой; автомобиль вылетел с трассы, рассек заросли травы, упал с откоса и приземлился на дренажную трубу, окружив себя белым облаком брызг.

Крисси остановилась на обочине, и мы выбежали из машины.

— Что это было? А? — завопил я на Джона. — Что это было, черт побери?

— Ну, мы же остановили его.

— У нас была одна цель: вернуть машину. Мою машину. Неповрежденной. И не залитой мочой.

— Смотри! Ох ты, господи…

Темная фигура.

Поднимающаяся из «хёндай».

Черный столб дыма.

С двумя блестящими глазами.

Мне стало плохо. Я чувствовал себя так, словно человек–тень проткнул холодными пальцами мой череп и провел ими вдоль позвоночника.

А потом тень исчезла, бесшумно растворилась в ночи. Я услышал, как дышит Крисси; она стояла рядом, прикрыв рукой рот и широко распахнув глаза.

— Они здесь, Дейв, — сказал Джон. — Они здесь. Они здесь, они здесь, они здесь. Черт.

— Кто «они»? — прошипел я.

— Не знаю. Наверное, про них написано в книге Маркони, но я не могу продраться через третью главу.

— Не волнуйся, — сказал я Крисси. — Похоже, существо ушло. Ты его видела?

Она покачала головой.

— Я его почувствовала. Оно прошло сквозь меня. Такая тяжесть, словно… словно здесь ничего нет, словно все — это ничто, словно все повсюду. Типа, в мире есть молекулы и все такое, но за ними — пустота, холод и тьма…

Девушка замолчала.

Я повернулся к Джону.

— В разговоре со мной оно упомянуло Коррока. Как и Молли.

— Эта тварь и есть Коррок.

— Нет. Я это точно знаю.

Крисси, не участвовавшая в разговоре, обратила внимание на разбитую «хёндэ», на две трети ушедшую под воду. Багажник машины торчал над поверхностью, словно «Титаник».

— Фу! Что это?

Вокруг машины, словно нефтяное пятно, образовался слой тараканов дюйма два толщиной; отдельные комки насекомых все еще походили на фрагменты конечностей. Рядом с ними, словно буйки,

плавало полдюжины старых пакетов, в которые укладывают еду на вынос в разных забегаловках.

— Тараканы, — сказал я. — Ты их видишь?

— Ага. Откуда они взялись?

— Из грязи. В салоне давно не убирались. — Я повернулся к Джону. — Наверное, с насекомыми произошло то же, что и с Молли: тварь прикоснулась к ним и захватила их.

— И Векслера, наверное, тоже, — отозвался Джон. — Значит, они это умеют.

— М–да, мерзкая ситуация, словами не описать. Что же теперь будет?

— А это, типа, демоны? — спросила Крисси.

— Да, они злые, — ответил Джон. — Ты же видела, один из них угнал машину.

— Молли! — завопила Крисси, указывая на дорогу.

Примерно в двадцати ярдах от нас стояла собака — либо

Молли, либо ее точная копия.

— Призрак? — спросил Джон у меня.

— Крисси ее видит.

— Значит, зомби — то есть существо из этого мира. Хороший знак.

Молли гавкнула, отбежала чуть–чуть, затем повернулась и снова залаяла.

— Она хочет, чтобы мы пошли за ней, — объяснил Джон Крисси.

Он сказал это ей, а не мне. Принял решение за меня. Вот гад!

Я посмотрел на часы.

— Кто хочет поехать в «У Денни»? Возможно, все уладится само собой.

Они пошли к машине. По дороге я начал объяснять им все недостатки их плана, а когда добрался до конца списка, мы уже катили по улице, освещая фарами медно–рыжую собаку.

Несколько минут спустя псина — выглядевшая совершенно живой и здоровой, даром что недавно взорвалась, — свернула с дороги и помчалась по огромному пустырю, где не было ничего, кроме сорной травы, гравия и потрескавшегося бетона.

Мы приехали в Торговый центр мертвых.

Именно так мы называли наполовину построенный и впоследствии заброшенный торговый центр Неназванного. Город вбухал в этот проект сорок миллионов долларов, включая налоговые льготы и расходы на инфраструктуру, прежде чем исчезли трое из пяти инвесторов (я всегда представлял себе, что они одновременно застрелили друг друга, как герои фильма «Бешеные псы»), А теперь, три года и тридцать исков спустя, в ста пятидесяти пустых магазинах жили еноты, а в коридорах скапливалась дождевая вода.

Центр стоял во тьме, полуразрушенный, гниющий, словно труп животного, который постепенно раздирают на части падальщики.

Молли бросилась к зданию, и тьма поглотила ее.

— Мы пойдем за ней? — спросила Крисси.

Включилось радио; зазвучала мандолина, играющая

вступление к песне «Losing My Religion» — группа «R.E.M.», начало 90–х. Мы с Джоном на это отреагировали, Крисси — нет. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что это не та песня, которую написал Майкл Стайп.