В Флибустьерском дальнем море
Шрифт:
– Все.
– Пашка остановился посреди чащи и устало опустился на землю.
– Перекур.
Я понимала, что надо идти, однако не могла сделать и шага. Пришлось опуститься рядом и привалиться спиной к дереву.
– Конина у кого-нибудь есть?
– подал голос Борин.
– Во рту все пересохло, так и загнуться можно.
Никто ему не ответил. У Юленьки с собой вещей вообще не было, при мне только сумочка, в которой кроме женских мелочей и шоколадки не было ничего, а Пашка так и не расстался со своим чехлом, скрывающем что-то длинное, но вряд ли съедобное.
– Вот где влипли!
–
Никаких предложений не последовало, и тогда Юленька ответила на свой вопрос сама:
– Надо искать наших. Не одни же мы уцелели на острове! Вместе может, что и придумаем.
– Найдешь, как же!
– безразлично произнес Пашка.
– Их, верно, и в живых никого нет, а если кто и остался, то спрятался в какой-нибудь щели, как таракан.
– Не могли же они перебить всех!
– кто "они" Юленька уточнять не стала.
– Нас здесь несколько сотен было.
– А осталось четверо, - продолжил Пашка.
– Примерно один из сотни.
Он открыл чехол и неожиданно для всех извлек из него настоящее ружье.
– Вот, - Пашка с любовью погладил приклад.
– А патронов нет. Все в сумке остались, хоть возвращайся!
Но и по голосу, и по выражению лица было ясно, что никуда он не вернется.
– И ты с этим удирал?
– не выдержала Юленька.
– Тоже мне, мужик называется!
– Я же тебе толкую: карабин без патронов! А все этот придурок!
– вдруг разозлился Пашка.
– Не начал бы выступать, так жив вы остался. Я как раз собрался карабин зарядить, а он... Сейчас бы были при оружии. Целая сотня патронов - попробуй, сунься!
– Чего уж там, - вздохнула я. Да, будь Пашкино ружье заряжено, мы чувствовали бы себя намного спокойнее.
– Сам виноват, - заявил Борин.
– Будь бы у меня оружие, я бы всем показал!
– Сомневаюсь, - ехидно усмехнулся Пашка.
– Им еще надо пользоваться уметь, а ты его только в кино и видел.
– Хватит!
– оборвала их перепалку Юленька.
– Может, еще разок подеретесь? Вы же, когда не надо, всегда храбрые!
Мужики пристыженно замолчали. Да и было с чего... На кого из них не посмотри в обычной жизни, каждый пыжится, распускает хвост, а стоит копнуть поглубже... И ведь находятся дуры, готовые их слушать! Не слушали бы, не принимали на веру их фанфаронистую болтовню - глядишь, и постарались бы мужики стать другими, на деле доказать свою пригодность! Взять средние века. Пока не проявил себя на войне или турнире, не показал, чего ты стоишь в честной схватке, ни одна девушка на тебя и не посмотрит. А нынешние привыкли все мерить на деньги, воображать себя хозяевами жизни, и что же? Много у нас было этих хозяев, да все по лесу разбежались...
А интересно, как повели себя моряки? Или этот Кабанов? Гриф со своим Жорой? Если так же, как эти, то рассказы о рыцарях - тоже ложь, вечная сказка, придуманная мужчинами, чтобы повысить себе цену. Или женская тоска по идеалу?
– Вы лучше думайте, что делать будем, - сказала Юленька, переводя взгляд с одного на другого.
– Мужчины вы, или как?
– Помощи надо ждать, вот что, - буркнул Борин.
– Быть такого не может, чтобы в конце
Он едва заговорил, как нам стало ясно, что ничего дельного он не предложит. Ждать помощи! Кто ж ее не ждет? Но ведь ее еще и дождаться надо...
– Не знаю, - с тоской отозвался Пашка.
– Третий день на острове, и ни от кого ни ответа, ни привета. Как будто вымерли все. Да и как ее дожидаться? На берегу сидючи? Насиделись уже. Драпать нам надо. И чем скорее, тем лучше.
– Как драпать? Куда? Мы даже на "Некрасов" попасть не можем. Лодки на берегу. И управлять ими никто не умеет, - вздохнул певец.
И тут я впервые подумала о корабле. Последний раз я видела его в окружении трех парусников. Полезут на этот... как его?.. на абордаж, так ребятам и отбиваться нечем. Была бы машина на ходу, играючи ушли бы от этих тихоходов, а вот на якоре...
– Корабль неисправен, на нем не удерешь, - буркнул Пашка.
– А так проблем бы не было. Сели - и айда отсюда! Надо что-то другое придумать. Хоть осмотреться для начала, как и что? И местечко найти поукромнее.
– Какое местечко? Где мы его найдем?
– спросил певец.
– Ни еды, ничего. Пойдем лучше сдадимся. Не будут же нас убивать просто так! Я человек известный.
– На берегу в нас стреляли просто так, - напомнил Пашка.
– И плевать им на твою известность!
– Может, у них игра такая? Стрельнули разок для испуга. Живые мы им нужнее. Заложники, скажем, - отстаивал свое предложение Борин.
– Кому нужны такие заложники?
– не выдержала я.
– Были бы мы какие-нибудь американцы, тогда понятно, а русские... Да и вы как хотите, а мы с Юлей ни за что не пойдем. Лучше с голоду в лесу подохнем.
– Я представила, что нас неизбежно ждет в плену, и меня едва не стошнило.
– И речи быть не может, - поддержала меня Юленька.
– Вам, мужикам, легче. Если убьют, так сразу, а нам...
– Ничего, от вас не убудет, - презрительно усмехнулся Борин.
– Еще и удовольствие получите.
– И он заговорщицки подмигнул мне.
Это было уже слишком. Сама не своя, я вскочила и залепила певцу такую пощечину, что у него дернулась голова.
– Еще раз вякнешь - убью, - пообещала я, борясь с желанием дубасить его до полного изнеможения.
Борин попытался подняться, но встретился с моим взглядом, не выдержал его и затравленно сел. На его левой щеке уже проступал четкий отпечаток пятерни. Пашка смотрел на певца с нескрываемой насмешкой, хотя и не мог догадаться о наших отношениях.
– Так его, Наташа, - кивнула Юленька.
– Дерьмо ты, Борин. Самое натуральное дерьмо.
После этого разговоры прекратились. Да и о чем было говорить? Высказывать, кто и что думает о других? Гадать, что за придурки играют в морских разбойников, убивая людей направо и налево и не страшась возможной кары?
Укрытие у нас было классное. Сидели бы мы тихо, вполне возможно, все бы и обошлось, но появившееся солнце, лесная духота, долгий бег вызвали у нас такую жажду, что мы не вытерпели и все вместе пошли на поиск ручейка.