В глубине Великого Кристалла-2
Шрифт:
...Потом уже я увидел все остальное: что Братик дышит ровно, и нет на его губах белой плесени; что Мастер безмерно удивлен и суетлив (он возился с компрессом); что медальон раздавлен на полу - видимо, на него случайно наступили.
Но сначала - Валеркины глаза. И этого было достаточно.
Чтобы удержать слезы, я прикусил губу, а потом грубовато сказал:
– Залепите мне рану, Мастер.
Он закивал и, продолжая счастливо суетиться, встал на табурет, потянулся к полке. Табурет качнулся.
– Не
– Будьте осторожны. Всегда будьте осторожны...
– Я понимал, что говорю не то, но не мог остановиться, иначе бы заплакал.
– Не думайте, Мастер, что с вами ничего не может случиться до большого наводнения. Не очень верьте Книгам Белого Кристалла. А то Канцлер верил, и вот...
Сильно закружилась голова, и я уронил рапиру. Острие легло к моим ногам, а рукоять с выпуклым щитком покатилась по дуге, словно рапира хотела замкнуть меня в окружность, где радиус - клинок. Я торопливо переступил эту черту...
Постель у Мастера была одна, и меня положили рядом с Братиком. Я слышал, как он дышит. Валерка сидел у нас в ногах и молчал.
Мастер погасил свечи и лег на узкой скамье у двери.
Еще помню, что в окно заглянула луна, и я наконец увидел, что это обычная земная луна со знакомыми пятнами равнин и гор.
16
Я проспал почти до полудня. Когда проснулся, солнце горело на стеклах и медных дугах у развешанных по стенам инструментов. Братик, скрестив ноги, сидел на столе и большой иглой чинил свою майку, пострадавшую от ножниц Мастера. Он сразу встретился со мной глазами и улыбнулся. На его плече белел наклеенный кусочек ткани.
– Болит плечо, Василек?
– спросил я.
Братик опять улыбнулся:
– Не-а... Только палец болит истыканный.
– Он неумело откусил нитку и объяснил: - Я давно шью. Я тебе рубашку зашил.
Рубашка, отмытая от крови и заштопанная крупными стежками, лежала на табурете.
Я скосил глаза на свой голый бок. Там был заросший розовый рубец, похожий на вытянутую букву "S". Ай да Мастер!
Братик стал натягивать майку и поморщился: видимо, плечо все-таки побаливало. Потом он спрыгнул со стола, подошел, сел на краешек постели. Осторожно тронул мой шрам. Глянул тревожно, шепотом спросил:
– Страшно было?
Недавняя ночь как бы придвинулась вплотную.
– Страшно, - сказал я.
– Но теперь уже всё.
– Уже всё, - серьезно согласился он.
Я тряхнул головой, прогоняя воспоминание. Потянулся и сел. Ни усталости, ни боли! Мышцы как тугие струны!
– Где Валерка? Где Мастер?
– Валерка в Городе, - беззаботно откликнулся Братик.
– Мастер внизу, у очага, варит овсянку.
– Он вдруг смешно сморщил нос и признался: - Я ее не люблю.
– Валерка в Городе?
– с беспокойством переспросил я.
– Да ничего, - успокоил Братик.
– Он теперь тоже Мастер клинка.
Но
В это время Валерка ворвался в дверь. Он был злой и очень веселый. Зазвенела в углу брошенная им шпага.
– Гвардейцы заперлись в башне и голосят по Канцлеру, как древние плакальщицы, - сообщил он.
– Но того прыщавого я нашел!
– Он встретил мой взгляд и торопливо объяснил: - Да нет, я просто заставил его прыгнуть со Стены в старое болото, а там - как знает. Хотя Стена высокая, а внизу трясина...
Я не улыбнулся. "Гвардейцы голосят..." Я как наяву увидел распластанное на полу тело, продранную на спине рубашку. Ни о чем я не жалел, и совесть меня не мучила. Просто стало не по себе.
У Валерки сошла улыбка, и потемнели глаза. Он вдруг подошел вплотную, положил мне на плечи ладони. Лбом коснулся моего лба.
– Прости, - сказал он тихонько.
– Я обалдел от радости. Сколько миллиардов раз я должен сказать тебе спасибо...
– Да ладно...
– совершенно растерявшись, пробормотал я.
– Ну, ты чего... Лучше расскажи, что в Городе.
Он отодвинулся, помолчал, потом сразу повеселел и ответил с облегчением:
– В Городе кавардак. Большой Зверь объявил себя верховным правителем. Предводители оружейников обозвали его самозванцем. Поднялся крик, начальники хотели устроить сражение. Но многие люди сказали: "Канцлера нет, значит, Книги лгут. Деритесь сами". Больше сотни человек побросали у Главных часов копья и самострелы...
Через час мы попрощались с Мастером и вышли на лестницу. Недавно прошел крупный дождик, а сейчас опять было солнечно. В выемках истертых ступеней блестели лужицы. Мы побежали по ним вниз, и теплые капли забрызгали нам ноги.
Мы пересекли площадь с фонтаном. В сухом бассейне валялись длинные пики и несколько зазубренных палашей.
– Бросаем?
– сказал Валерка.
– А не рано?
– Бросайте, - сказал Братик. Сказал так уверенно, что мы сразу послушались. Наши клинки зазвенели о камень.
Мы в знакомом месте перебрались через стену. Сразу обняло нас море голубоватой травы. Над ней струился солнечный воздух. Трещали кузнечики.
– Мы уйдем к рыбакам, - сказал неожиданно Братик.
– Будем там жить. Теперь можно.
– А Мастер?
– спросил Валерка.
– Мы будем его навещать.
Валерка кивнул.
– Люди починят дамбы, отстроят пристани и корабли. Вы станете моряками, сказал я.
– Да, - согласился ясноглазый мой Братик.
Некоторое время мы шли просто так, ни о чем не говорили. Мы держались за руки.
У Василька на раненом плече сидел крупный голубой кузнечик. Он совсем по-человечьи поглядывал на нас крошечными черными глазками.
– Кто такой Володька?
– вдруг спросил Братик.