В глубине Великого Кристалла-2
Шрифт:
– Ему нельзя плыть.
– Опасно?
– Не то что опасно. Смертельно.
Я, не понимая, молчал.
– Мы пойдем через полуденную черту, - сказал Валерка.
– Там бешеное солнце, стальные лучи. Взрослые могут вытерпеть, а такие, как Василек... Понимаешь, у них не выдерживает кровь. Становится желтой, как лимонный сок, жидкой делается. Из любой царапинки бежит без остановки. Даже старые шрамы будто тают и начинают кровоточить. А ты ведь помнишь, у него на плече...
Еще бы не помнить! Этот жуткий треугольный
– Как же Братик будет без тебя?
– спросил я.
– Вот так и будет, - печально сказал Валерка.
– Поживет с Рыжиком у рыбаков.
Легко сказать "поживет у рыбаков". Это Василек-то, у которого старший брат - единственный свет в окошке!
Но тут я вспомнил, какой Братик сегодня. Он вовсе не казался печальным. Смеялся, прыгал. Я удивленно посмотрел на Валерку, и он понял. Он сказал:
– Все уже было. Сколько слез пролилось... Но мы собираемся давно, и он привык к мысли, что мне придется уплыть. И он твердый все-таки... А сегодня еще вы пришли, вот он и радуется.
– Мы будем его навещать. Ведь это можно, да?
У Валерки нервно дрогнули брови. Он собрался что-то ответить. Но в это время завизжала дверь, и в проеме показалась могучая фигура - в кожаных штанах, сапогах, в клетчатой рубахе и драной шляпе, из-под которой торчали концы пестрой косынки. Этакая глыба с лицом, заросшим шерстью.
Глыба стащила шляпу и сквозь косынку поскребла скрюченным пальцем затылок. И заговорила почтительно приглушенным басом:
– Прошу прощения у Светлого штурмана Иту Лариу Дэна, только матросы в полном недоумении. Капитан велел грузить сначала волокно, а сверху бочки с солониной.
– Ну и делайте, как велел капитан, - нетерпеливо откликнулся Валерка. Ему лучше знать.
– Оно вроде бы справедливо, - прогудел рыжий великан.
– Только осмелюсь заметить Светлому штурману, что бочки тяжелые. Их если погрузить высоко, на волне появится лишняя раскачка. Вам трудно будет инструментами звезды ловить.
Валерка улыбнулся:
– Ладно, поймаю...
– Опять же при такой погрузке запасные цепи придется укладывать под палубой у бизани. А там рядом компаса...
– О, черт, - сказал Валерка и встал.
– Извини, я сейчас.
Он выскочил из каюты, зацепив рукояткой палаша косяк. А я подумал, что мне трудно будет называть его Валеркой. Теперь это Светлый штурман Иту Лариу Дэн, знающий тайны звезд и моря. И видимо, имеющий власть на корабле не меньше власти капитана.
Вернулся он через две минуты. Виновато проговорил:
– Капитан очень хороший человек, но в компасах и картах - во...
– Он постучал ногтем по большому глобусу с очертаниями незнакомых земель. Спящий Рыжик недовольно дернул хвостом.
Я опять хотел спросить, можно ли будет навещать Братика. И снова появилась в двери голова в косынке на рыжих космах.
– Осмелюсь еще раз побеспокоить
Тут уж вскочили мы оба. Но "летучие обезьяны" сами влетели в каюту. Они бухнулись на кожаную лежанку, задрав ноги, облепленные рыбьей чешуей. Я заметил, что Володька подпоясан блестящим ремешком, а рубашка Василька заправлена в коротенькие штаны, и из кармана торчит белая веревочка.
Светлый штурман Иту Лариу Дэн принял решительный вид. Он заговорил с Братиком суровым тоном, в котором я уловил, однако, беспомощную нотку.
– Сколько раз я втолковывал: не смей носиться по мачтам!
– Мы больше не будем, - кротко сказал Братик. Покосился на Володьку, и оба фыркнули.
– Достукаешься, что выставлю с судна, - пригрозил штурман.
Братик лукаво заметил:
– Ты же над парусами не начальник. Ты над приборами начальник, а над парусами боцман Вига Астик. Он разрешает.
– Выставлю с боцманом, - пообещал Валерка. Сжал губы, чтобы не засмеяться, и отвернулся, изобразив спиной возмущение. Негромко, но чтобы слышал строптивый брат, сказал мне:
– До того вредный стал. Никакого сладу...
Я выразительно посмотрел на своего Володьку и сообщил, что у этих двух пиратов начинается, видимо, знаменитый переходный возраст.
– Слушай, штурман, ваши ученые что-нибудь пишут про переходный возраст в своих мудрых книгах? Что при этом надо делать?
– Пишут, конечно, - охотно откликнулся Валерка.
– За уши драть надо, чего же еще.
– И здесь не без дураков, - заметил Володька.
Они с Братиком поднялись и на цыпочках двинулись к двери.
– Куда?!
– рявкнул я.
Володька обернулся:
– Мы не будем скакать. Мы посмотрим, как протягивают штуртрос.
Штурман Дэн махнул рукой. Братик и Володька дурашливо изобразили пай-мальчиков и удалились.
– Спелись голубчики, - сказал я с улыбкой. И увидел Валеркино лицо. Мне даже страшновато стало - такая безнадежность была в этом лице.
– Плохо, наверное, что спелись.
– Что случилось, Валерка?
– Видишь, они полюбили друг друга. А сегодня расстанутся. Василек еще не знает...
– Но ведь...
Он покачал головой:
– Думаешь, я из-за плавания позвал тебя? Плавание - что... Уплыл и вернулся... Дело не в этом. Планеты расходятся. Нам больше не увидеться, Сережа...
6
Планеты расходятся...
Мы стояли на высокой кормовой палубе, у планшира, и над нами качались громадные деревянные блоки. Над близким волноломом гавани вставали под луной белые языки пены, а в бухточке, где стоял корабль, было тихо. У борта слегка плескалась рябь, да шипел в тросах ровный ветерок.