В глубине Великого Кристалла-2
Шрифт:
– А ты там тоже "развлекаешься"?
– Там - некогда, - вздохнул он.
– Ах, только поэтому.
Он не обратил внимания на издевательскую нотку. Серьезно спросил:
– Как ты думаешь, куда распределение просить? Можно остаться в "Запрыбхолоде" на Балтике, можно на Тихий океан.
– А я почем знаю?
– На Восток лучше. Но больше хлопот, конечно. Стариков придется перевозить и девчонок... А твоя мама согласится?
– А... моя-то мама при чем?
– А ты что, одну ее тут оставишь?
– Нет, ты в самом деле
Он посмотрел на нее, пожал плечами:
– Все-таки женская психика - загадка... Ладно, получу диплом, тогда уточним.
...Летом он приехать не смог - курсанты сразу после сессии уходили в дальнее плавание - аж до самой Канады. Готовилась международная гонка больших учебных парусников. Так она и называлась - операция "Парус". Юрка вызвал Юлю к телефону, слышимость была неважная, минут на разговор отводилось немного, и весь разговор этот свелся к тому, что Юля уедет в Верхоталье на практику, а он ей обязательно туда напишет. Потому что она ему писать не сможет: куда пошлешь письмо? "Атлантика, до востребования"?
– Ну и вот...
– вздохнула Юля.
– Было это в мае, а уже август к концу пошел. А писем нет ни одного... Я-то думала, их здесь целая пачка лежит... Может, случилось что в плавании? Ураган какой-нибудь...
– Если бы что случилось с "Крузенштерном", про это бы в газетах написали, - утешил Фаддейка.
– Это же такой знаменитый корабль. Просто почта барахлит. Бывает... Юль, а у тебя его карточка есть?
Юля кивнула. Дотянулась до сумки, достала конверт, а из него - снимок.
Фаддейка разглядывал его недолго, но внимательно. Одобрительно сказал:
– Ничего он у тебя. Красивый.
Юрка не был красивый: скулы торчащие, нос сапогом, светлая клочкастая прическа. Но это был Юрка, и Юля не возразила. Кроме того, Фаддейка имел в виду, наверное, красоту курсантской формы.
– А это сестры его?
– спросил он.
– Да...
– Юрка был снят с обеими девчонками.
– Они в нем души не чают. До десятого класса так и таскались за ним как хвостики.
– Старшую как зовут?
– деловито поинтересовался Фаддейка.
– Ксеня... Славная такая. Маргарита вредная стала, как подросла, а эта спокойная, умница. Твоя ровесница.
– Вижу, - коротко ответствовал Фаддейка. Повертел в пальцах конверт. Говоришь, писем нет, а это что?
– Это же старое еще, весеннее. И даже не мне, а сестрам, посмотри внимательно! Я конверт у девчонок взяла, потому что индекс училища забыла...
– Юль, он напишет, ты про это не бойся, - сказал Фаддейка.
– Ты на него посмотри: это человек надежный. СТАРАЯ МОНЕТА
Утром Фаддейки дома не оказалось. Кира Сергеевна объяснила, что раным-рано за ним пришли двое мальчишек с соседней улицы. Там они строят не то плот, не то фрегат с громким названием "Беллинсгаузен", и Фаддейка у них главный советник.
– А правда, что Беллинсгаузен ваш предок?
– поинтересовалась Юля.
Кира Сергеевна только
Когда Юля шла Песчаным переулком к берегу, ей показалось, что за деревьями мелькнула морковная майка. Но далеко было, не разглядела. А на углу Песчаной и Береговой она услышала скандальный крик:
– Ну чего ты! Чего надо! Пусти, балда лысая, все равно ничего у меня нет!.. Пусти лучше, я укушу!
У забора, за пыльными кустами желтой акации, опять мелькнула знакомая майка, да и голос был Фаддейкин. Юля ринулась через кусты.
Длинный, стриженный наголо парень держал Фаддейку за штаны, обшаривал его карманы и равномерно отпускал ему аккуратные щелчки. Фаддейка извивался и подпрыгивал. Один кед его слетел и застрял среди веток.
Юля скачком преодолела три метра и ладонью длинно, с оттяжкой, вытянула хулигана по упругой шее. Тот икнул, завалился в кусты и завопил:
– Ты что, идиотка! С перепоя, что ли?! Глиста бешеная!
Юля шагнула к нему. Парень сделал кувырок назад, проломился сквозь ветки и скачками бросился вдоль берега. Оглядывался и орал:
– Психопатка! Оба вы! Фадька, я тебе припомню!
Юля мчалась за ним, и оба бежали очень быстро, но Фаддейка догнал ее и повис на локте:
– Да подожди ты! Ну, постой! Не надо, он же понарошке!
Юля остановилась, запальчиво дыша:
– Что "понарошке"?
Фаддейка хмыкнул:
– Успокойся...
И пошел обратно, к злополучной лужайке в кустах. Встрепанный, измятый, без одного башмака. Майка скособочилась, гольфы сползли, один съехал с ноги наполовину и волочился по доскам тротуара.
Юля мигала и шла следом.
Фаддейка отыскал в ветках кед и покосился на Юлю. Стрельнул искоркой.
– Похоже получилось, да? Я его нарочно подговорил, а вообще-то он никогда не дерется. Это Санькин брат...
Юля еще шумно подышала, почистила платье и сухо спросила:
– Зачем такой спектакль?
Фаддейка вытряс из кеда сухие стручки, крепко дунул в него, старательно натянул кед на ногу, потоптался и глянул на Юлю с виноватинкой, но и опять же с искоркой.
– Я посмотреть хотел, что ты будешь делать.
Юля представила, как она выглядела в этой дурацкой погоне, и застонала про себя. А отвратительному Фаддею сказала:
– Хотел узнать, что я буду делать? Иди сюда...
Он засопел и подошел с послушным лицом. Юля крепко взяла его двумя пальцами за круглое холодное ухо. Фаддейка покорно зажмурился, но из-под ресниц левого глаза опять скользнула искорка.
– Ладно...
– выдохнул Фаддейка.
– Что "ладно"?
– Дергай.
– Авантюрист рыжий, - сказала Юля. Отпустила ухо, заправила на Фаддейке майку, отряхнула от мусора и сухих листьев пятнистые шорты и заодно хлопнула.
– Нет, ты меня в гроб загонишь...