В глубине Великого Кристалла. Том 2
Шрифт:
Рядом дышал Сопливик. Валентин взял его за плечо, придвинул вплотную. Тот сразу прижался. Но теперь Валентин не ощущал ни досады, ни брезгливости. Сопливик задышал чаще и вдруг спросил шепотом:
— Валентин Валерьевич… А вот когда я буду в интернате, а вы дома, можно я буду иногда приходить к вам? Не часто…
— Можно, — выдохнул Валентин. Очень крепко куснула его совесть. — Конечно… — И скрыл неловкость за смешком. — Валентина тебя отскоблит, причешет и превратит в цивилизованного
— Ладно… А она кто?
— Она?.. Ну, как тебе сказать. В общем, моя невеста… Пошли отсюда!
В конце коридора была полуоткрыта дубовая дверь с резьбой и узорной медной ручкой. Валентин и Сопливик оказались в просторной комнате с мусором на полу. Солнце, подымаясь над болотной пустошью, светило в окна. Они были немытые, но просторные, с закруглениями наверху. Мебели никакой, лишь в одном углу стояла тумбочка больничного вида. А на ней искрился стеклами большой аквариум.
В зеленоватой воде среди водорослей и бегущих вертикальными струйками пузырьков плавали важные вуалехвосты. Валентин вспомнил про рыбку в кармане и пожалел, что не взял с собой куртку. Впрочем, главное сейчас — Илюшка. Куда его занесло?
Но Сопливик очень заинтересовался аквариумом. Подошел, встал на цыпочки. Край аквариума был на уровне его подбородка.
— Вот оно что… — тихонько сказал Сопливик.
— Пойдем, некогда…
— Ага… Сейчас… — И, засучив до плеча рукава, Сопливик сунул руку в аквариум. Вуалехвосты метнулись. Пальцы Сопливика взбаламутили песок на аквариумном дне…
— Ты что там делаешь?!
— Сейчас…
— Не трогай ничего! Это же не наше!
— Это ничье… — Сопливик сжал мокрый кулачок.
— Что ты там взял?
— Ну, так… штучку одну. Пустяк…
— Положи обратно.
Сопливик глянул исподлобья. Угольными заупрямившимися глазами. Валентин повторил с расстановкой:
— Сказано тебе: по-ло-жи…
Сопливик опустил голову, зацарапал подошвой половицу.
— Вы сами не захотите… чтобы обратно…
— Почему это?
— Потому что это ваше… вот… — Не поднимая головы, Сопливик раскрыл ладонь. На ней блеснуло медное кольцо. От подзорной трубы. То самое!
— Где ты его взял? — обалдело сказал Валентин.
Сопливик глянул с очень натуральным удивлением.
— Вы же сами видели. Тута. В воде…
— Что ты мне… мозги-то пудришь?
— Не… Я правду говорю. Я будто почувствовал, что там что-то есть. Ну, как магнитом потянуло. Чес-сло-о…
— Дай… — Валентин взял мокрое тяжелое кольцо. Жаль, что труба осталась в куртке, не примеришь. Ну, да и так видно, что оно самое. Вот и отверстия для винтиков, и узор в точности тот, и буковки видны на внутренней
— Ну что ж… Примем это за рабочую гипотезу, хотя, конечно, странное происшествие.
— Разве здесь только этостранное? — укоризненно сказал Сопливик.
Безусловно, он был прав. Но все же смотрел как-то виновато. Переступал, губы покусывал — будто набирался духу для решительного разговора.
— Ты что-то сказать хочешь, Со… Женька?
— Ага…
— Признаться в чем-то? — в упор спросил Валентин.
Он засопел, потупился. Кивнул.
— Тогда давай… Чего тянуть-то?
— Я… нет, я лучше потом, ладно? — Он кинул быстрый просящий взгляд. — Это ведь… никуда не денется.
— Хорошо, — великодушно сказал Валентин. — Это и правда никуда не денется. Пошли… Куда же все-таки пропал Илья?
Они шагнули в коридор.
Сейчас это был уже не тот коридор. И не один. Два. Они соединялись буквой “Т”, и дверь была в ряду многих.
Валентин впервые ощутил откровенную беспомощность.
— Ну, вот же ж нечистая сила…
Сопливик дернул его за рукав.
— Дядь Валь… Ой, Валентин Валерьич. Дайте мне колечко, оно, наверно, знает дорогу.
Валентин растерянно отдал ему кольцо. Сопливик бросил его на пол. Кольцо, вихляясь, неторопливо покатилось по щербатому паркету, запрыгало, как живое, через щели. Сопливик опять потянул Валентина. Они зашагали за кольцом. “Куда? Ну чертовщина…” Кольцо легло у одной из дверей — такой же, как у комнаты с аквариумом. Из-за двери слышались голоса. Валентин остановился в нерешительности: а что, если опять как там?Где тень от люстры… Но Сопливик деловито потянул ручку.
В комнате были ребята. Много ребят. Это после долгого безлюдья оказалось настолько неожиданным, что Валентин остолбенел на пороге. Сопливику пришлось вновь дернуть его за рукав. Они вошли.
Ребята не обратили на них ни малейшего внимания. Они занимались делом. Двое, раскатав на полу длинную серую ткань, заканчивали писать белилами лозунг: “Кто стоит за Передел — не боится трудных дел”. Несколько человек на стремянках снимали со стен портреты Первых Лиц. Некоторые портреты стояли уже на полу вниз головой. Кто-то носил в охапках пестрые флажки. Две девочки мыли окна. И все это — не торопясь, сосредоточенно. Помещение походило на школьную комнату политподготовки, где идет генеральная уборка.